Особенности пропаганды СССР во время военной акции в Афганистане (Часть I)

Психологическую войну люди ведут с давних пор, но никогда и нигде её не афишируют. Более того, документы о конкретных особенностях её проведения обычно хранят за семью печатями. Известно только, что специалисты психологической войны аккумулировали в своей практике все сколько-нибудь эффективные способы воздействия на человеческие эмоции и сознание. Исследование опыта войны в Афганистане показало, что в настоящее время пропаганда и коммуникация становятся частью военной стратегии. Война разворачивается на нескольких фронтах — военном, дипломатическом, экономическом и, в том числе, в сфере массовой коммуникации. В связи с этим вопросы пропаганды в деятельности СМИ, позволяющей обеспечить формирование необходимого образа для достижения целей государственной системы, приобретают большое теоретическое и практическое значение. Однако это далеко не единственный канал пропагандистского воздействия. В арсенале пропаганды есть и другие средства влияния, не имеющие отношения к журналистике — наглядная агитация (плакат, лозунг, фотовыставки), устная пропаганда (беседы, митинги и др.).

В последнее время наряду с такими понятиями, как «информационная война» и «информационное противоборство» достаточно активно начинают применяться «информационные действия» и «информационные операции». Информационные действия и информационные операции, по сути дела, выступают элементами информационных войн. В зависимости от специфики используемых средств (как следствия специфики объектов воздействия) информационные операции подразделяются на две основные группы — информационно-технические и информационно-психологические.

В информационно-технической войне существуют различные формы и методы воздействия.

Устное вещание: передача через звуковещательные станции различных сообщений и программ, направленных на военнослужащих противника, его гражданское население, пленных.

Печатные средства: распространение печатной продукции на иностранных языках, публикации в материалах СМИ своей страны и государств-союзников. Важные отличительные характеристики этой формы воздействия: многообразие видов, способность воздействия на разные массовые аудитории (листовки, газеты, брошюры, журналы).

Изобразительные средства: воздействие с помощью наглядных средств, несущих сильный эмоциональный заряд (художественно оформленные плакаты, транспаранты, фотостенды, стенгазеты, карикатуры, карты, схемы, специально организованные выставки; а также наклейки, нашивки, сувениры с соответствующей символикой).

Радио и телевидение: передача в эфир через военные и гражданские радио- и телепередатчики специальных радио- и телепрограмм, а также путём вхождения в сети боевого управления и каналы связи противника через войсковые радиосредства. Отличительные черты: оперативное и массовое воздействие на аудиторию в пределах радиуса приёма радио- или телевещания конкретной станции.

По мнению В. П. Пугачёва, в информационно-психологической войне различают два метода воздействия:

Убеждение — метод воздействия на сознание людей, обращённый к их собственному критическому восприятию, ориентированный на интеллектуально-познавательную сферу человеческой психики. Этот метод включает воздействие источника информации, содержания информации и ситуации информирования.

Внушение — метод информационно-психологического воздействия на сознание личности или группы людей, основанный на некритическом (и часто неосознанном) восприятии информации, при котором сначала происходит восприятие информации, содержащей готовые выводы, а затем на её основе формируются мотивы и установки определенного поведения.

В соответствии с методами воздействия существуют следующие особые способы и приёмы воздействия:

Дезинформация (обман) — намеренное предоставление противнику информации, которая вводит его в заблуждение относительно истинного положения дел.

Манипулирование — вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент.

Распространение слухов и мифов:

слухи — специфический вид информации, появляющийся спонтанно в силу информационного вакуума, либо специально распространяемый для воздействия на общественное сознание;

миф — информация, которая объясняет происхождение и дальнейшее преобразование тех или иных явлений исключительно на основе вымышленных событий. Осмысление человеком окружающей действительности при этом базируется не на научных знаниях, а на вере и убеждениях представителей конкретной культуры, этноса, социальной группы.

В рассматриваемом нами случае вооруженного конфликта на территории Афганистана информационная война (включая её разновидность — психологическую войну) выступает как составная часть военного противоборства, при этом используются любые средства воздействия (в том числе силового) на информационную сферу противостоящей стороны.

Афганистан в силу своего географического положения служил объектом пристального внимания со стороны двух соперничающих между собой глобальных социальных систем, во главе которых в рассматриваемый нами период стояли Соединенные Штаты Америки и Советский Союз. К моменту начала военного конфликта органы специальной пропаганды ВС СССР оперировали устаревшими представлениями времён Великой Отечественной войны. Советские учёные-востоковеды изучали и обсуждали проблемы Афганистана в узких научных кругах, и их взгляды и рекомендации не доходили до непосредственных исполнителей. Накануне военной операции в экстренном порядке был создан советнический корпус, отвечавший за идеологическое обеспечение боевых действий советских войск. Именно ввиду экстренного его формирования в составе корпуса оказались люди, никогда ранее не занимавшиеся проблемами Афганистана, имевшие смутное представление об исламе. Многие из советников впервые столкнулись с чужими для себя нравами, другим общественным строем, мышлением, традициями и устоями, поэтому нередко допускали просчеты. Партийные советники пытались внедрять свои формы и методы работы, нередко доводя это до абсурда. Например, организовывали соцсоревнования, проводили читки книг Л. И. Брежнева «Малая земля», «Возрождение» и т. п. В принципе, это были действия в русле официальной линии того времени, опиравшиеся на официальные взгляды и указания из Центра.

Всё, что касалось подготовки к военной операции на территории ДРА, внутри СССР было покрыто плотной завесой секретности. Средства массовой информации в Советском Союзе продолжали представлять народу картину безмятежного покоя и стабильности. Почти сразу после ввода советских войск в Афганистан Политбюро ЦК КПСС приняло закрытое постановление об освещении в СМИ акции интернациональной помощи Афганистану. В декабре 1979 года, когда приказ о вводе советских войск в Афганистан бал уже отдан, в «Правде» появилось сообщение, где военное присутствие нашего государства в ДРА называлось «вымыслом чистейшей воды». А уже через несколько дней та же газета публикует интервью Генерального секретаря КПСС Л. И. Брежнева, в котором тот объясняет причины принятия такого решения (о вводе войск на территорию Афганистана).

Одновременно государство через средства массовой информации развернуло пропаганду необходимости и успешности войны в Афганистане. Во-первых, военные действия в ДРА не назывались войной, они проходили под лозунгом интернациональной помощи дружественному народу Афганистана; во-вторых, боевые действия разрешалось описывать с участием не выше одного взвода, упоминать фамилии только рядовых, а о фактах гибели — только в единичных случаях… В результате Афганская война для обывателя долгое время оставалась неизвестной, внешне гладкой, а главное — почти бескровной. Газета «Красная Звезда» публиковала статьи об успешных военных операциях советских войск в Афганистане, где почти не было жертв среди нашего контингента, а потери противника, наоборот, значительно превышались.

На территории Афганистана вторжение советских войск тоже не афишировалось. Так, первым на территорию Афганистана был направлен батальон особого назначения (спецназ), который окрестили «мусульманский». Личный состав батальона тщательно и целенаправленно отбирался в войсках Туркестанского и Среднеазиатского военных округов. Главное требование — знание восточных языков и хорошие физические данные. Все солдаты и офицеры были одеты в форму афганской армии и внешне не отличались от местных военнослужащих. Форма была сшита по образцам, присланным из Афганистана по линии военной разведки. Все эти меры также были направлены на сохранение секретности операции.

За неделю до 27 декабря (даты ввода «ограниченного контингента» советских войск на территорию Афганистана) по всем «контрактам» (местам, где работали советские специалисты) проехались лекторы ЦК КПСС и прочитали лекции о том, что американцы вот-вот высадятся в Кабуле. По мере продолжения боевой операции на территории ДРА людям преподносилась информация о героизме патриотов-афганцев, о молодых бойцах республики, поднявшихся на защиту «революционных завоеваний». О советском военном участии не сообщалось ни слова даже тогда, когда на территории Афганистана уже гибли солдаты-интернационалисты и командированные в республику строители.

Только в 1985 году, когда политическая ситуация в СССР, а вместе с ней и взгляд на афганскую проблему изменились, КГБ выпустило документ под названием «Перечень сведений, разрешенных к открытому опубликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории ДРА» (подписанный В. Варенниковым и В. Кирпиченко 19 июня 1985 года). Цитируем: «1. Продолжать публиковать разрешенные ранее сведения о действиях… и показывать:

— наличие частей и подразделений… без показа их участия в боевых действиях;

— организацию и ход боевой подготовки… в масштабах не выше батальона;

— награждение советских военнослужащих без показа их конкретной боевой деятельности, послужившей основанием для награждения;

— отдельные единичные факты (не более одного в месяц) ранений и гибели советских военнослужащих при исполнении воинского долга, отражении нападения мятежников, выполнения заданий, связанных с оказанием интернациональной помощи афганскому народу…

2. Дополнительно разрешить публикацию в центральной печати, печати военных округов, республиканских, краевых и областных изданиях:

— об отдельных случаях героических действий советских военнослужащих… с показом их мужества и стойкости;

— о повседневной деятельности подразделений, до батальона (дивизиона) включительно…

— факты проявления заботы о советских военнослужащих, проходивших службу в войсках на территории ДРА и ставших инвалидами, членах семей погибших в Афганистане;

— сведения с описанием боевых подвигов, героизма и мужества советских воинов… и факты их награждения.

3. По-прежнему запрещается в открытых изданиях информация, раскрывающая участие советских войск в боевых действиях на территории ДРА — от роты и выше, а также об опыте их боевых действий, конкретных задачах войск и прямые репортажи (кино-, телесъемки) с поля боя.

4. Публикация любой указанной в пунктах 1 и 2 информации разрешается по согласованию с Главной военной цензурой…

5. Продолжить широкую публикацию контрпропагандистских материалов советских и иностранных авторов, разоблачающих фальсификацию западных средств массовой информации».

После ввода советских войск на территорию ДРА «афганский вопрос» на Западе был поднят на уровень важнейших глобальных проблем. С этого момента информационная война против «кабульского коммунистического режима» и мирового коммунизма приобрела наиболее изощрённый, массированный, агрессивно-наступательный и предельно насыщенный по своему идейно-политическому содержанию характер.

При этом широко и довольно успешно эксплуатировался исламский фактор. Были мобилизованы многочисленные институты по изучению стран Востока, видные учёные-международники, политики, дипломаты, журналисты. 500 тысяч долларов было выделено на создание в Пешаваре (Пакистан) специального афганского информационного центра. Подобный центр под названием «Агентство Афган Ньюс» ЦРУ создало в Дели (Индия). Главной задачей этих и других многочисленных организаций было формирование в общественном мнении своих стран и остального мира негативного образа левого кабульского режима и дискредитацию Советского Союза как агрессора. Соединенные Штаты Америки привлекли к ведению информационной войны как свои крупнейшие медиа-гиганты, так и западные корпорации: Юнайтед Пресс Интернэшнл, Ассошиэйтед Пресс, Франс Пресс и другие, а также огромное число печатных СМИ, десятки спецслужб, радио- и телевизионные станции, коммерческие книгоиздательства, благотворительные фонды, профсоюзные, религиозные и другие организации, Корпус мира, научно-исследовательские центры (например, Стэнфордский исследовательский институт, Институт Баттеля, Исследовательский центр Армора, Консультативная комиссия по информации Конгресса США).

Внутри Афганистана также имелись влиятельные общественные силы, которые солидаризировались с западными антикоммунистическими и антисоветскими взглядами и активно проповедовали их среди различных слоёв афганского общества. Методы и формы агитационно-пропагандистской работы среди различных категорий афганцев постоянно видоизменялись, приспосабливаясь к условиям обстановки. Особый упор в пропаганде делался на использование религии в качестве основного идеологического оружия в борьбе против правящего в Афганистане режима.

Реально оценивая угрозу, которую несли подрывные информационно-психологические операции Запада и его союзников, кабульские власти выдвинули идейно-политическую и контрпропагандистскую работу в число наиважнейших направлений своей деятельности, наряду с военными действиями. К решению этой злободневной задачи был привлечен многочисленный агитационно-пропагандистский аппарат правящей партии, общественных организаций и государственных идеологических и специальных ведомств и служб.

Об этом свидетельствует секретный документ, датированный декабрем 1982 года: «В связи с информацией…. из Вашингтона о проникновении американских граждан на территорию ДРА:

а) готовится статья в газетах „Правда“ или „Известия“ о вмешательстве США во внутренние дела Афганистана (провокационные заявления руководителей администрации США, снабжение афганской контрреволюции вооружением и боеприпасами, финансирование их бандитских действий против законных властей, вторжение на территорию ДРА американских граждан — корреспондентов газет, журналов и др. в составе банд;

б) поставлена задача… захватить на территории Афганистана американского гражданина, действующего в отряде контрреволюционеров;

в) …организовать в Кабуле пресс-конференцию о вмешательстве США во внутренние дела ДРА…» (Источники информации: ГКБ СССР, ГШ ВС СССР).

Тем не менее, результаты этих усилий оставляли желать лучшего, что признавалось на официальном уровне. Политбюро ЦК НДПА и Совет министров ДРА в одном из своих постановлений отметили, что «идеологическая и политическая деятельность…. ещё не отвечает требованиям современной военно-политической обстановки в стране», «не обеспечивает необходимого отпора враждебной империалистической контрреволюционной пропаганде». Подчеркивалось, что в соответствующих ведомствах и службах «ещё не выработаны действенные формы и методы политического и идеологического влияния на различные слои и категории населения».

Большая часть сил партии (до 70%) была сосредоточена в городах. Работе в кишлачной зоне внимания почти не уделялось, поэтому основная часть населения находилась под сильным влиянием мятежников. В отличие от НДПА, оппозиция основной акцент делала на работу в крестьянской среде, завоевывая тем самым все новых и новых сторонников.

Несмотря на то, что преобладающая часть населения Афганистана неграмотна или полуграмотна (даже на рубеже ХХI века грамотными там числились 47% мужчин и только 15% женщин), было бы ошибочным недооценить значение печатного слова как средства идейно-психологического воздействия на умы и души людей Афганистана. Дело в том, что тяга к печатному слову традиционно высока в этой стране среди широких масс населения (особенно сельского), она давно стала там частью поведенческой нормы. Это явление реализовывалось в виде регулярных вечерних посиделок (шабнешини), где собеседники за чашкой чая обсуждали проблемы не только своей повседневной жизни, но и события в стране и мире. Зачастую пищей и поводом такого рода беседам служили различные печатные материалы (газеты, журналы, листовки и др.), неведомым путём попадавшие в самые отдаленные пункты страны. В роли их толкователей выступали местные светские и духовные авторитеты, мнение которых традиционно почитается в Афганистане.

Малые печатные формы, с учетом специфики Афганистана, оказались самыми эффективными по силе психологического воздействия, это листовки, плакаты, воззвания, обращения, календари с иллюстрациями, карикатуры и т. п. Они оперативно отражали злобу дня, в нужное время и в нужном месте выходили на конкретную аудиторию и в итоге оказывали требуемое психологическое воздействие на умы людей. Чтобы придать официальный характер листовкам и воззваниям, тем самым вызвав к ним доверие, нередко их исполняли на фирменных бланках подпольной организации и некоего «комитета», «фронта», «командования», скрепляли их печатью и подписью своего руководителя. Такая форма подачи производила должное впечатление на афганцев в силу традиционного уважительного отношения к официальным бумагам. Распространенными были и рисованные листовки. Умело и красочно исполненные рисунки и карикатуры с доступным для восприятия сюжетом и броским коротким текстом производили огромное впечатление на полуграмотных и неграмотных людей. Наглядная агитация (особенно рисунки и карикатуры) была там весьма доходчивой и действенной формой политической пропаганды. С этой целью использовали бумажные пакеты для продовольствия, поливиниловые стаканчики и спичечные коробки с многокрасочными рисунками, а также всевозможные вымпелы, настенные календари, нашивки, наклейки и другие изделия, содержавшие конкретные призывы и подтверждавшие тезисы официальной пропаганды.

Кабул располагал немалыми техническими возможностями для ведения печатной пропаганды. В первой половине 80-х годов в ДРА издавалось 33 газеты и 46 журналов, общий годовой тираж которых составлял около 32 млн. экземпляров (в 1988 году их тираж уже превысил 40 млн. экземпляров). В большом количестве выходили из печати книги политического и духовного содержания. Только в 1982 году было издано 423 книги тиражом около 6 млн. экземпляров. Особенно впечатляющими являлись цифры по изданию малых печатных форм — листовок, плакатов и пропагандистских листков. К сожалению, официальной статистики по их общему количеству не существует. Подготовкой и изданием этой продукции занимались многие ведомства: министерства обороны, государственной безопасности, внутренних дел, по делам народностей и племен, культуры и информации и др., местные органы власти и управления, Национальный Фронт и др. общественные организации.

Листовки, распространявшиеся среди афганских беженцев за рубежом (прежде всего в Пакистане), были написаны на языке дари, пушту и белуджском; были выпущены календари с карикатурами и иллюстрациями. Большой популярностью у населения пользовались листовки и календари с карикатурами и рисунками известного советского художника Ю. А. Черепанова. С целью подготовки такого рода материалов и других средств наглядной агитации в середине 1983 года в Кабуле была организована специальная группа афганских художников в составе 22 человек. Они прошли профессиональную подготовку на двухмесячных курсах в Кабуле под руководством советских художников-карикатуристов Н. И. Луданова и. К. Михайлина.

Несмотря на большую популярность среди населения Афганистана малых печатных форм, их политико-психологическое воздействие на умы людей было ограниченным, так как не была создана надежная система доставки и распространения печатной продукции в провинциях. Известны и курьезные факты: в течение целого года (1981–1982) в Кандагаре был продан всего один номер центральной партийной газеты «Правда Апрельской революции». Такое же положение с доставкой было и в других провинциях страны. Спустя три года афганский лидер признавал: «Миллионы экземпляров политической, учебной литературы, плакатов, листовок, брошюр годами лежат и гниют на складах… А из того, что буквально чудом попадает все-таки на места, до народа доходит вряд ли десятая часть».

В связи с отсутствием полиграфической базы в тактическом расположении советских войск 84% листовок печаталось в типографии политуправления Туркестанского военного округа и Кабула. Поэтому листовки оперативного характера по своему содержанию постоянно отставали от развития ситуации. Кроме того, в начале афганской операции листовки советской стороны выглядели малопривлекательно, поскольку были одноцветными. Только в середине войны (1985 г.) информационно-пропагандистские материалы стали многоцветными.

Для распространения печатной продукции в качестве основного средства доставки советскими военными использовался авиационный сброс. Кроме того, распространением занимались афганские агитационные отряды в ходе идеологических рейдов и спецмероприятий.

Западная пропаганда также уделяла печатной пропаганде большое значение. В США и других странах было издано огромными тиражами и распространено по всему миру множество солидных по объему книг и брошюр по афганской проблематике. Причем, печатная продукция была исполнена в строгом соответствии с официальными идеологическими доктринами. Кроме того, на территории Афганистана регулярно печатались и распространялись среди населения подпольные пропагандистские листки: «Радостная весть», «Восстание мусульман», «Смерть за веру», «Газават», «Шахиды», «Родина», «Окоп». Тиражом в десятки тысяч экземпляров издавались выступления глав военно-политических группировок Б. Раббани и Г. Хекматьяра, других афганских авторов из стана вооруженной оппозиции. Листовки оппозиции были своеобразными комиксами, смысл которых красноречиво отражался в рисунках, и с полувзгляда был понятен каждому — от малолетнего ребенка до седобородого старца. К сожалению, при выводе войск наших солдат на границе строго проверяли на предмет «вражеской пропаганды», которая могла быть ввезена в страну, и мало кто хотел рисковать своим будущим.

В условиях военного противостояния ведение антиправительственной пропаганды внутри страны взяла на себя вооруженная оппозиция. Каждая организация и группировка создала самостоятельную разветвленную сеть агитационно-пропагандистских и издательских структур, называвших себя «отделами культуры». Они имели четкую иерархическую структуру, в их обязанности входило: подготовка, издание и распространение пропагандистских материалов (газет, журналов, листовок, воззваний и т. п.), организация и проведение встреч и бесед с населением, разъяснение целей и задач организации, дискредитация властей, провоцирование антиправительственных выступлений и беспорядков, распространение ложных слухов, привлечение в ряды организации новых членов и выдача им членских билетов, и др. Объектами особого внимания были школы, лицеи, университеты, воинские гарнизоны, мечети и места паломничества, базары и отдельные лица — улемы, старейшины, вожди племен, видные общественно-политические и военные деятели, военнослужащие, представители интеллигенции. Такие пропагандистские структуры моджахедов являлись, по сути, составной частью и продолжением подрывных информационных служб Запада. Афганская вооруженная оппозиция располагала огромным количеством периодических изданий на основных национальных языках страны — пушту и дари, а также на иностранных — английском, урду, арабском и русском. По неполным данным, на территории Пакистана, Ирана и Индии оппозиция издавала 17 журналов и более 30 газет, которые затем забрасывались в страну.

Одновременно информация о событиях в Афганистане и вокруг него не сходила с полос зарубежных периодических изданий, приобретая характер сквозной темы. Особенно усердно «афганский вопрос» эксплуатировали такие американские газеты и журналы, как «Крисчен сайенс монитор», «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Бостон глоуб», «Юнайтед Стейтс энд Уорд Рипорт», «Ньюсвик», «Тайм», «Лайф»; английские «Дейли мейл», «Дейли телеграф», «Гардиан», «Таймс», «Файнэншл таймс»; немецкие «Ди Вельт» и «Шпигель»; французская «Монд» и др. А также популярные иранские, пакистанские печатные СМИ.

Популярными формами подачи материала в западной и региональной прессе стали репортажи с места событий, свидетельства жертв советской оккупации, беседы с непосредственными участниками джихада, интервью с лидерами афганской оппозиции. С целью придания ещё большего международного звучания афганской проблеме на газетных и журнальных страницах подробно освещались поездки по миру лидеров и делегаций моджахедов и их встречи и приемы на самом высоком официальном уровне. Лейтмотивом всех этих публикаций было стремление представить афганскую вооруженную оппозицию подлинными «борцами за свободу», осудить просоветский кабульский режим и советского агрессора. Стоит отметить, что многочисленные западные печатные СМИ все же не имели прямого выхода на афганскую аудиторию из-за неграмотнсти подавляющего большинства населения страны, о чем упоминалось выше, а также из-за отсутствия надежных каналов доставки материалов непосредственно потребителю. Зарубежной печатной продукцией в Афганистане мог воспользоваться лишь узкий круг местной интеллигенции и образованных слоев общества.

Значительное место среди печатных средств спецпропаганды занимала наглядная агитация. К примеру, в советских воинских частях ею были оборудованы комнаты советско-афганской дружбы, КПП, военные комендатуры, городские Центры дружбы, пункты материальной и медицинской помощи населению. Тем не менее, и она не всегда профессионально была выполнена и уместно применена. В частности, обилие на улицах Джелалабада плакатов и лозунгов следующего содержания: «Наша армия — защитник трудового народа!» вряд ли вызывало какой-либо отклик в сердцах и умах афганцев.

(продолжение следует)