Миссия выполнима: Судан
Рассказ украинского миротворца о работе в Судане
Недавно на карте Африки появляется новое государство, образованное согласно волеизъявлению граждан этой страны. В 2005 году после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга.
Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, проведенного в январе 2011 года. Референдум о самоопределении Южного Судана прошел с 9 по 15 января. Почти все участники голосования в десяти южных штатах, по предварительным данным, высказались за отделение Юга страны.
Поэтому наш разговор шел не столько на тему былей и баек, сколько об истории и подоплеке этого затяжного и кровавого конфликта, об интересах местных участников и основных неместных игроках.
ВЫЗОВ ПО ТРЕВОГЕ
— Итак, продолжим наш разговор о Судане.
— А точнее, продолжим разговор о работе военных наблюдателях ООН.
— Да, именно. Расскажи, как ты попал в Судан, на какую должность, какие ставились задачи и так далее.
— В Судан я попал неожиданно. Украине едва ли не в ультимативной форме поступило предложение от ООН, от которого нельзя было отказаться. Нам предписывалось в срочном порядке приступить к выполнению своих обязательств перед международным сообществом и перейти, наконец, от слов к делам, т.е. полностью укомплектовать свою группу военных наблюдателей в Судане согласно нарезанной квоте. В тот момент Министерство обороны не располагало нужным количеством подготовленных кадров для ротации. Желающих, которых в наличии обычно больше, чем нужно, также не нашлось. Поэтому кадры МОУ выбрали простой, но рискованный путь – проигнорировать нелепые приказы тогдашнего министра и расконсервировать тех людей, кто уже имел за плечами опыт миссий. Это значило не засылать на самостоятельную работу перворазников, которых нередко выдворяют из миссий и обеспечивают бессрочный «волчий билет». Я же год назад вернулся из Конго, едва залечился, пришел в порядок и стал тихо забывать об Африке.
Нас вдруг внезапно собрали со всей Украины и задали философский вопрос: «Кто отказывается ехать в Судан?» Потом объявили, что следует как можно скорее собраться в дорогу, и, без присущих в этом процессе долгих процедур проверка-подготовка-утверждение-командировка готовиться к выезду через три недели. Нельзя сказать, чтобы я был в восторге, близкие вообще пришли в шок от таких постановок, но приказ оставался приказом. Это было начало моей второй по счету миссии, вторым африканским походом, продолжением предыдущей, в Демократической республике Конго. Давай не станем уточнять годы, имена и другие признаки.
— Хорошо.
— Ну так вот. Миротворческую карьеру я продолжил в миссии ООН в Судане – UNMIS. Большинство из нашей группы в 12 человек, по настойчивой рекомендации нашего представителя в ООН, управлением кадров Департамента миротворческих операций в Нью-Йорке (DPKO – Department of Peacekeeping Operations) было утверждено в званиях майоров, несмотря на то, что реальные погоны были более звездатые. Сразу стало очевидным, что там нужны исполнители, а не руководители или советники. Учитывая то, что со мной ехали люди почти все очень интересные, с опытом, ребята были отнюдь не майоры.
— Украинцы?
— Да. Мы вылетали различными группами, в разное время. Ротация была весной, начиналась в марте и заканчивалась в середине апреля. Заменили сразу всю предыдущую группу так называемых «гриценковцев», ребят, которые работали первый раз. Тогда они находились в состоянии эйфории, наивно верили, что им море по колено, они непобедимы и горы им по плечу. Но это так им только казалось. В апреле месяце мы всех их заменили. Двое передо мной, я с товарищем, потом спустя две недели прибыла основная группа численностью 8 человек. Итого, в то время, украинских военных наблюдателей насчитывалось 12 человек.
ПРИВЕТ, «ХАБУБ»
Миссия ООН развернулась на землях Южного Судана и дробится на 6 секторов. Если страну разделить пополам одной линией на арабский Север и негритянский Юг, то миссия ООН располагалась на негритянском Юге, а штаб миссии размещается в Хартуме, столице, где доминирует арабское население.
Первые 20-25 дней мы провели в Хартуме проходили подготовку, сдавали тесты. Этот период называется «induction course», вводный курс – для того чтобы приготовиться к выполнению задач после распределения. По местам дальнейшее службы распределяет CMPO – Chief Military Personnel Officer (начальник отдела по работе с военным персоналом). Тогда же проходят экзамены по английскому языку, вождению и тесты по знанию основ безопасности. Все без оценок: сдал — не сдал. Не сдал вождение со второй попытки – уехал домой. По статистике 1-2 человека из группы прокалываются. Проживали – кто где. Поначалу несколько наших подселились на время к россиянам (те снимали достаточно неплохую виллу). Потом переехали в китайский дом, который представляет собой ночлежку за 20 долларов в сутки. Питание три раза плюс минимум условий. После проживания в «чайна хаузе» не могу больше смотреть в сторону китайской кухни. Наелся на всю жизнь.
Примечательно, что в Хартуме находится мечеть, в которой террорист №1, Усама Бин Ладен начинал свою трудовую деятельность. Не в качестве злодея, конечно, а в качестве муллы, пастыря правоверных. Неприметная такая мусульманская мечетишка.
Кроме военных наблюдателей, еще были офицеры UNPOL, полиция ООН. Наши украинские ребята, лучшие представители Министерства Внутренних дел офицеры-менты, где-то 20-30 человек. Их, как и военных наблюдателей размещали регионально – в секторах по 2-3 человека. За их работу отвечал комиссар полиции UNMIS.
В апреле в Хартуме началась адская жара, от +40 С и выше, хотя акклиматизация прошла не тяжело, втянулись быстро. Многим, после нескольких туров по Африке и Ближнему Востоку, было не привыкать, но кое-кому пришлось тяжело.
Первый раз в жизни я увидел «хабуб». Помнишь фильм «Мумия возвращается», когда главных героев в пустыне накрывает стена пыли? Из-за конвекции и резких перепадов давления эта пыль, а скорее даже пудра, поднимается на сотни метров и прет со страшной скоростью. Точно, как в фильме, только в реале, а не голливудской графике.
— Я видел пыльные бури в Кувейте.
— Это не совсем то. Аравийские пылевые бури отличаются по составу и последствиям. «Хабуб» – сплошная серо-коричневая стена пыли, непродолжительная, но агрессивная. На ближнем Востоке во время бури, хоть и не комфортно, но работать можно. В романе «Копи Царя Соломона» Генри Хаггарда описан «хабуб» и его последствия. Если в двух словах – пыль надвигается на приличной скорости, конечно, не так быстро как в Голливуде. Это всё дело сопровождается диким ветром – ломаются пальмы, летают листья и мусор. Потом на некоторое время снижается видимость, не видно неба, тяжело дышать, иногда болит в груди. Может скакать давление и болеть голова. Пейзаж после «хабуба» – как после мощной ударной волны, только без разрушений. Кругом сантиметровые слои пыли, где до этого не было песка – появлялись сугробы. От такого природного явления рекомендуется быстро прятаться, желательно внутри помещений, в пустыне же «хабуб» выстоять практически невозможно. Пыль с песком лезет всюду. Нужно принимать меры по защите глаз и легких, иначе потом эти «кирпичи» из пыли не отхаркаешь и глаза не промоешь. С середины весны и до начала сезона дождей в июне «хабубы» происходят раз в одну-две недели, в основном в пустынном Судане, от Нубийских гор и дальше на северо-запад, потом эти явления случаются реже и в других местах.
Короче, попали мы как раз в этот период, прошли «induction», тесты, теоретическую и практическую подготовку – «deployment training», выполнили различные административные формальности и получили назначения. Кто – куда. По секторам (их шесть) нас распределяли, как правило, по два человека в сектор, некоторые работали в штабе миссии в Хартуме. При мне наших не было только в «проблемном» 6-м секторе.
ПРЕСТИЖНЫЕ МЕСТА В ГОРЯЧЕЙ ТОЧКЕ
Самый популярный (предмет желаний) был 5-й сектор – ад-Дамазин, тот, что поближе к Красному морю и граничит с Эфиопией. Чисто арабский сектор, «all inclusive» — стабильный, мирный, дешевый, с относительно развитой инфраструктурой, отличная погода, словом, курорт. Недостаток, как, впрочем, и в других арабских землях – действующий закон «шариата».
Непопулярным был 6-й сектор – Обией, тот, что лежит на линии раздела Севера и Юга, конфликтный регион, и тоже «все включено». Именно здесь нефтяные поля – главная экономическая причина конфликта. 6-й сектор – это то, где постоянно стреляет стрелковое оружие и артиллерия, конфронтируют «сафовцы» и «эспэлэшники», арабы и негры, там нищета, нет продуктов питания и воды, а то, что есть – очень дорого. Еще разгул криминала и ноль безопасности. В наше время там от шальной пули погиб военный наблюдатель. «Сафовцы» – это подразделения суданской (правительственной) армии, SAF (Sudanese Armed Forces), арабы, а «эспэлэшники» – SPLA (Sudan Peoples Liberation Army), подразделения военного крыла SPLM (Sudanese People Liberation Movement) – Народно-освободительного движения Судана (Южного).
Регион – нестабильный, сложнейший и в бытовом плане. Из-за того, что уровень угроз постоянно высокий и колеблется от желтого к красному, тим-сайты – не мобильные. Порой им запрещалось покидать базы. В лучшем случае, они вели мониторинг городов и основных прилегающих объектов. Главным образом, занимались проверкой подразделений там, где те дислоцировались – в городах и крупных поселках в округе. Когда все-таки выезжали в особо проблемные подразделения, брали с собой вооруженное сопровождение из военного контингента войск ООН, развернутого в секторе. О патрулировании дальних регионов не было и речи. В реальные, то есть, «длинные» и многодневные экстрим-сафари-патрули не выезжали.
Меня направили в 1-й сектор миссии ООН, в Джубу, административный, политический, исторический и культурный центр Южного Судана, Это самый большой изо всех сектор, граничит с Эфиопией, Кенией, Угандой, ДР Конго и Центрально-Африканской республикой. Пять государств. Протяженность сектора в ширину, с запада на восток, составляет 960 км, с севера на юг – до 500 км.
В Джубе развернуто командование 1-го сектора, а также штаб регионального командования, под контролем которого находятся три южных сектора, в том числе 1-й. Штаб-квартира UNMIS размещается в столице Судана Хартуме, осуществляет управление всей группировкой ООН и взаимодействует с правительственными структурами страны.
Мы с товарищем попали в «придворный» тим-сайт в Джубе. Мое стартовое амплуа было — рядовым офицером тим-сайта, международной группы военных наблюдателей — попросту, обычным патрульным в тим-сайте. В то время тим насчитывал 32 — 35 человек, десяток машин «Nissan Patrol» и контейнер с имуществом (бронежилеты, каски, радиостанции, раскладушки, палатки, емкости для воды и другое снаряжение, пригодное для автономной работы в полевых условиях). Офис тима размещался на неплохо отстроенной силами ООН базе вблизи аэродрома Джуба. Кроме военных из украинцев, были 3 милиционера в составе UNPOL team. Ребята из разных регионов Украины. Все они, как правило, получали продление своих командировок до полутора-двух лет. Руководство МВД это решало легко, военное же испытывало трудности. Календарный год – и офицер ВСУ катит домой, без вариантов. Есть исключения, но только для друзей министра обороны.
РАБОТА, КАК САФАРИ
Месяц я пробыл рядовым патрульным (team-member), успел откатать обязательную программу – несколько наземных патрулей и две воздушные миссии. Наземное патрулирование бывает трех видов: SRP (short-range patrol) – это короткий однодневный патруль в черте города, наблюдение за ключевыми объектами: аэродромом, военными базами, Нильским портом, рынком, площадями, больницами, общение с представителями местной гражданской и военной администраций и различных слоев населения. Ежедневно на выезд SRP планировались 1-2 патрульные команды.
MRP (medium-range patrol) – тоже однодневный выезд в запланированные регионы, на расстояние 80-120 км от тим-сайта. До обеда – туда, после обеда – обратно. С раннего утра и целый день, в идеале до 16.00. Работа на месте 2-3 часа, когда больше, когда меньше, все – по ситуации. Как правило, это выезды в деревни, или на отдаленно расположенные базы воинских частей и подразделений (remote deployed units). По дороге ведется попутное наблюдение. Докладывается обо всем, что замечено, и о том, конечно, что интересует ООН. Таким образом, закрывалось целое направление на расстояние до 120 км. Проводились выезды 2-3 раза в неделю усиленными патрульными командами с представителями противоборствующих сторон, переводчиками, а иногда в сопровождении подразделений ООН.
LRP (long-range patrol), длинный патруль – самая интересная и захватывающая миссия. Одной из главных задач военных наблюдателей является владение ситуацией и объективный доклад результатов. Это осуществляется методом патрулирования, личным наблюдением и оценкой обстановки. Когда размеры районов ответственности тимов огромные, до 150 000 кв. км, единственный выход – забираться в дальние углы своего района, развертывать там полевую мини-базу и в течение нескольких суток исследовать регион. Для этого и планировались длинные патрули, так называемые «expanded operations». Не реже двух раз в месяц. Обязательно с письменным приказом командира сектора, согласованием с гражданской и военной администраций провинции и в сопровождении вооруженного подразделения ООН.
— К черту на кулички, одним словом.
— Надо сказать, что в тех краях всё у черта на куличках. Расстояния там – это довольно странное понятие. Они измеряются не километрами, а временем. В сезон дождей, например, бывает, что на 40 километров пути уходит целый день — с вытаскиванием машин лебедками и вызовами технической поддержки. Ну, а «long range patrol» – это патруль до 5 дней. Я потом мог бы рассказать, как они планировались и осуществлялись, поскольку как раз и занимался планированием этой деятельности для тимов сектора.
Короче, за месяц я успел откатать несколько коротких, несколько средних патрулей, один – длинный, два воздушных и провел одну воздушную разведку. Мой первый длинный был на границу с Угандой в район национального парка флоры и фауны Немуле, к бегемотам и слонам.
— Как там с дорогами?
— С дорогами плохо. Особенно, в сезон дождей.
— То есть, дорог нет, есть одни направления?
— И направления есть, и дороги. Иногда. Во время дождей вообще все разрушается или смывается. Это минус. Зато вымываются и вылезают на поверхность мины. Это – плюс.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
Через месяц моей патрульной карьеры, координатор сектора, старший военный наблюдатель, подполковник бельгийских вооруженных сил настоял на моем назначении начальником операций сектора. Про бельгийцев в Европе травят разные анекдоты, но этот был исключительно грамотный и толковый офицер. Он работал в верификационных группах еще при глобальном противостоянии, и участвовал в инспекциях НАТО, контролировал выполнение условий договоров об обычных вооружениях в Европе. Потом поехал в Конго, работал в отделении разведки восточной многонациональной дивизии.
Принимая во внимание мой предыдущий африканский опыт, он предложил мне стать начальником оперативной секции штаба сектора. Заманивал тем, что с должности начальника операций можно потом стать старшим военным наблюдателем-координатором сектора. Большого желания я не испытывал.
Дело в том, что когда в Конго у меня, как у старшего наблюдателя, было максимум 55 офицеров, то в Судане на 5 тимов мы набирали сразу 110 человек. Вопрос был тем более деликатный, что, в числе наблюдателей впервые в жизни я увидел личности из Руанды, бывших боевиков из племен хуту, которые когда-то чинили геноцид против народа тутси. Не исключено, что сознание бандитов у них оставалось, хотя и в спящем режиме. Я испытывал сильные сомнения, стоит ли соглашаться.
С другой стороны, после месяца патрулей я срочно захотел покинуть тим, чтобы ни капитан-румын, ни египтянин или еще кто не пытался учить меня как организовывать патрулирование, как себя вести на переговорах, и что нужно делать в ходе расследований, дабы не делить транспорт с алкоголиком из Зимбабве. Вот в один из дней я согласился и, после воздушной разведки, озвучил намерения своим интернациональным коллегам: «Все ребята. Прощаемся с вами навсегда. Я иду на операции, и теперь я буду планировать, что и как вам делать, по правилам, требованием директив, наставлений и других руководящих документов ООН». И стал начальником операций.
— На какой базе?
— Там же на аэродроме в Джубе, только в соседнем офисе, в штабной группе военных наблюдателей сектора №1.
— Прямо как миссия ООН в Сомали?
— Да, почти так же. Вообще, расположение Джубы весьма интересное. Город расположен между четырьмя горами. Среди плоской равнины по периметру вокруг города торчит четыре горы. Одна из них, помню, называлась Джубейль Куджур, другие «джубейли», уже не вспомню. Насколько я думаю, на арабском «куджур» – это гора, а «джубейль» – это колдун. Короче, гора Колдунов.
— Наоборот. «Джубейль» – это гора.
— Пускай так. Потом, через несколько месяцев, готовясь к убытию домой, бельгиец опять пристал с предложением заменить его в должности, но уже не так настойчиво: «Я все-таки предлагал командиру сектора тебя». В секторе был развернут контингент из Бангладеш. Усиленный пехотный батальон, но командир сектора – это не командир батальона. Это командир всего, что есть в Судане из Бангладеш. После очередного отказа бельгиец добавил: «Я тебя хорошо понимаю». В общем, все остальное время до конца миссии пробыл начальником операций. А старшим временно поставили нигерийца, который завалил дела и был снят.
НАШИ ЛЮДИ В СУДАНЕ
— Кто там был еще из наших помимо ООН?
— Все наши – это те, кто каким-то образом связан с миссией. Либо входили в состав ООН, либо работали на ООН в других структурах. Другого нашего присутствия – экономического, политического или военного не было. Все украинские компании – это «Украинские вертолеты», которая сотрудничает с ООН.
— Я так понимаю, что это в основном были авиационные перевозчики?
— Да. Большинство из них работали на западе Судана – в провинции Дарфур, город Ньяла, Эль-Фашер и другие места в тех краях. В Джубе размещался русские военный авиационный компонент. Так называемая авиационная группа – четыре вертолета.
— Они были официально командированы Министерством обороны России?
— Да. Аналог украинского вертолетного отряда в Либерии, где работают 12 наших вертолетов, у россиян же в Судане – 4. Называются «Российская Авиационная Группа» – РАГ. Машины у них – Ми-8, Ми-8МТВ, выполняют задачи в интересах 1-го сектора по пассажирским и грузовым перевозкам, обеспечивают воздушные патрули и разведывательные полеты военных наблюдателей, находятся в готовности для проведения первоначальных мероприятий в случае эвакуации миссии. В Джубе также размещен пехотный батальон пятиротного состава из Бангладеш. Командир сектора тоже, соответственно, бангладешский полковник. Да, и самое интересное, на мой взгляд, подразделение – непальская рота гуркхов. Состоит не только из непальских, но и из индийских гуркхов. Главная задача роты – охрана РАГа. В случае чего эта рота обеспечивает безопасность вывода российской авиационной группы. Перед гуркхами снимаю шляпу – боевые ребята. Маленькие, коренастые, молчаливые, но крепкие, твердые, настоящие бойцы. Помнишь гуркхов в Ираке?
ИНТЕРНАЦИОНАЛ
— Как же не помнить? Они охраняли американскую временную администрацию, в том числе во дворце Саддама Хусейна в Багдаде. Их было очень удобно менять на постах, потому что в обычный «Chevrolet Suburban» их упаковывали по 18 человек.
— Да, и это они тоже умеют. В Судане были гуркхи военные. Меня ввел в полный восторг их танец с боевыми ножами – кхукри. Это традиционный ритуальный или показательный танец, типа как кавказской лезгинки. Что еще интересно – волейбол. Здесь гуркхов никто не мог переиграть, даже вертолетчики из российской группы. Устроили целый фестиваль, когда однажды взяли одну игру, за несколько лет истории. Гуркхи были по волейболу чемпионы, абсолютные.
— Да ну…
— Верь. Они прыгали выше сетки. Никогда не поверишь, пока сам не увидишь, как коротышки-гуркхи, сами ниже сетки, прыгают выше нее. Вообще физически они здорово подготовлены.
Недаром англичане брали их к себе наемниками. До сих пор в бывшей 5-й, а ныне – 16-й парашютной бригаде, в Колчестере армии Ее Величества один батальон до сих пор комплектуется из гуркхов.
(надо заметить, что гуркхи присутствуют отнюдь не только в 16-й десантной бригаде, которая является сборной солянкой из лучших подразделений. В английской армии есть и другие немаленькие подразделения из гуркхов).
— При случае стоило бы поподробнее рассказать о колорите британской армии…
— Конечно, английская армия действительно колоритная. Была у меня возможность посмотреть на нее изнутри. Ну, в общем, гурки – молодцы.
— Кто у вас еще был из «чемпионов», помимо гуркхов? Ну, как например, ганийцы в Конго, о которых ты рассказывал в прошлый раз?
— В Судане в разных секторах были развернуты подразделения ООН из разных стран. Были пакистанцы, египтяне, индийцы, кенийцы, бангладеши… Точно не помню, кто и где именно был. Кстати, вот знаешь, кто охранял штаб миссии ООН в Хартуме?
— Кто? Неужели опять ганийцы?
— Нет. Подразделение руандийцев, между прочим.
ГОРЯЧИЕ РУАНДИЙСКИЕ ПАРНИ
— И как? Справлялись?
— Да, справлялись. Стояли на постах, работали администраторами, клерками. Я не знаю, может, им в виде своеобразного аванса ООН даровало право участвовать в миротворческих операциях. Тем не менее, глядишь, и руандийцы подтянулись на миротворческую арену. Не сомневаюсь, что большинство из них – бывшие боевики-геноцидники из стихийных повстанческих группировок.
— Боевики?
— Да. Со мной служил один офицер, который действительно 1993-1994 гг. изгонял тутси в восточные районы Конго. Он, конечно, об этом рассказывал без энтузиазма, но воспоминания у него есть. Весь нервный, дерганный и не сильно адекватный. Вообще, с ними постоянно были истории. Вот, например, еще с одним, из тим-сайта Мариди, 1-го сектора произошел нехороший случай. Руандиец, военный наблюдатель, когда уходил на «дембель», поехал закрывать свои дела в Хартум. А тут из Мариди в Джубу приезжает целая делегация. Точнее, несколько молодых девушек и толпа сопровождающих.
Спрашивают:
— А где тут у вас такой-то?
Говорим:
— Уже в Хартуме проходит администрирование. Скоро – домой.
Они:
— А у нас на него иск в суд. Вот заявление привезли. Как оказалось, он проживал 8 месяцев с местными девушками, крутил им голову, обещал забрать с собой в Кигали, рассказывал, что любит и все такое. А тут – пропал.
Словом, перед нами был классический пример сексуальной эксплуатации– SEA — «sexual exploitation and abuse». Не «harassment» (домогательства), а именно «эксплуатация». Надо сказать, что подобное в ООН – не допустимо и не прощается, долго не разбираются, сразу репатриация (отправка на родину) с соответствующими сопроводительными официальными документами. Прибавим «шариат», который южане выгодно эксплуатируют в своих интересах. Тут вообще красота – альфонс должен лишиться как минимум, кистей, ушей или еще чего-нибудь.
Случай закончился ничем. Как-то ему удалось улизнуть.
Ну вот, и скажи, как можно работать координатором в этом секторе? Решать чужие персональные проблемы?
Он и в тиме, среди своих крови попил. Одному поляку, моему хорошему товарищу, на полном серьезе угрожал, что при удобном случае обязательно его зарежет.
Говорил:
— Я тебя, вонючку-поляка, зарежу, и отправлю куски твоей семье, почтой, по запчастям, и в разное время.
А все из-за того, что во время патруля произошел несерьезный рабочий конфликт. Поляк, (начальник патруля) заставил всех выйти из машин и выполнять какую-то срочную работу. Но в дождь. А руандиец – встал на рога:
— Я не буду. Почему я должен? Не желаю выходить, в дождь, не желаю вообще думать об этой стране, ее проблемы меня не волнуют.
Но выйти пришлось.
— Горячий африканский парень?
— На кавказца был похож. Только, сильно смуглый, с африканским оттенком.
Узнаю у поляка:
Почему сразу рапорт не подал тим-лидеру?
Поляк говорит:
— Не верил в успех. Тим-лидер – африканец, настойчиво пытался выгородить своего черного брата и замять дело.
Такая была обстановка. Ладно, давай не залезать в дебри внутренних склок. Зато это – яркая иллюстрация того, с чего начинался прошлый разговор. Когда ты спрашивал об опасностях работы, я пояснял, что одной из главных угроз является внутренняя, и кроется в культурных, религиозных и даже расовых противоречиях между членами команды.
ИСТОРИЯ КОНФЛИКТА
— Ладно, проехали. Раз подняли тему конфликтов, то расскажи теперь бегло о конфликте в самом Судане.
— Историю конфликта… можно начать вообще с древнейшей истории. Севернее Хартума, в сторону Египта, есть пирамиды, которые гораздо древнее египетских, имеют остроконечную форму. Сейчас они в плохом состоянии, полуразрушенные и занесенные песком великой Нубийской пустыни.
Золотоносные земли. Древнее царство Куш, которое, кажется, подарило египтянам целую династию чернокожих фараонов. Этим пирамидам около девяти тысяч лет. Когда я был в национальном музее Египта, в Каире, построенном британцами еще в начале 20-го века, нам рассказали, что часть Судана входила в состав Египта. Точнее, та часть Судана, которая расположенная на Нубийских землях. Они постоянно враждовали, египтяне захватывали их земли, подавляли мятежи, брали рабов и воинов в армию. Нубийцы имеют темно фиолетовый цвет кожи, опытные, выносливые и воинственные жители горно-пустынной местности, также они служили неплохими наемниками, которые отметились в лучшую сторону еще в армии Рима. В качестве метателей дротиков и стрелков.
— Лучников?
— Сначала – лучников, в поздние времена – продвинутых стрелков. Французы тоже часто привлекали к военной службе суданских воинов. B 19-м веке, на Юге Судана произошло столкновение французов и англичан. Дело было на Юге. С запада, с территории современного Камеруна через Центрально-Африканскую республику шел колониальный натиск французов, а с территории современной Кении и Уганды – жали англичане. Между ними произошла локальная стычка на уровне двух батальонов. Англичане взяли верх. Южный Судан остался за ними, и территория стала англоязычной. Уходили в 1956 году и, по непонятным мотивам на карте провели линию раздела страны на негритянский Юг и арабский Север, в котором продолжали рулить египтяне. Линию же раздела назвали 1.1.56 – на день проведения – 1 января 1956 года. По злому року позже оказалось, что линия аккуратно пересекает нефтяные поля. При этом большая часть ресурсов находится на черном Юге, арабскому Северу – остатки. Когда наступила эпоха нефтяных войн, часовая мина сработала.
ТОПЛИВО КОНФЛИКТА
— А кто нашел там нефть?
— Та там постоянно кто-то ищет нефть, и постоянно кто-то находит. Основные – индусы и китайцы. Американцы, шведы, норвеги, канадцы, малазийцы, филиппинцы, ЮАРовцы и много кто еще.
— А когда именно там нашли нефть?
— Не могу сказать. Посмотри в литературе. В общем, с этой нефтью и распределением продуктов от ее реализации и связана причина современной конфронтации. Основной фактор – экономический. Кроме него, был другой взрывоопасный фактор – религиозный. Север – это арабы-мусульмане, а Юг – в основном негры-христиане. Центральное правительство с Севера навязывало южанам арабский язык, законы шариата, своих чиновников, заставляло работать на благо центральной власти, называло негров пьяницами и лентяями, массовые неповиновения часто завершались карательными акциями.
— То есть, учитывая и Дарфур на западе Судана, получаются уже три зоны конфликта?
— С одной стороны, да, а с другой – нет. Есть три проблемные зоны: Кордофан, он же Нубийское нагорье, Абьей и Дарфур. Но при этом конфликтующих сторон – две, это Север и Юг. Дарфур против всех. Арабских лидеров обвиняли в геноциде против Дарфурских робингудов.
Это всё описано в «Comprehensive Peace Agreement» – «Всеобъемлющем мирном соглашении» по Судану. Там 5 или 6 глав. Для военного наблюдателя самая важная – 5-я глава, которую я бы порекомендовал внимательно почитать всем, кто собирается ехать Судан наблюдателем. Там описаны порядок действий и выполнения задач, иммунитет и обязанности. А история конфликта, пути их урегулирования и предотвращения описаны в первых частях.
В итоге в 2004-5 годах при содействии международного сообщества в г. Найваша, в Кении, Север и Юг подписывают целую пачку соглашений и подтверждают действительность еще множества других мирных протоколов. Это и явилось основой «Всеобъемлющего мирного соглашения». Согласно этой бумаге, в 2011 году, то есть сейчас, состоится референдум, где должно быть решено, сколько будет Суданов – один или их станет больше. Референдум уже состоялся, южане поставили на отсоединение. Однако африканское сообщество уже боится, что отделение Юга создает прецедент и подает дурной пример очагам сепаратизма на континенте, где много стран было «скроено» колонизаторами, проводившими границы между своими колониями без учета этно различий групп населения. Заражены этим вирусом Кот д’Ивуар и Сьерра Леоне, Демократическая республика Конго и Зимбабве, Уганда и Кения, а также Ангола и Нигерия, и само собой, Сомали, которая де-факто уже развалилась на 3 образования. Даже Эфиопия, где есть и движение тиграй, и Движение Освобождения Огадена. Ну, и конечно же, Западная Сахара. «Ящик Пандоры открыт», — сказал бывший премьер-министр Судана аль Махди.
— То есть, в Африке будут свои Боснии и Косово, как в Европе на территории бывшей Югославии?
— Не совсем так. Ситуация в Европе, при всех ужасах конфликтов в той же бывшей Югославии, была и есть все же более контролируемая. Состоявшиеся нации и они никогда не были колониями. Как у США, так и у НАТО в конечном итоге руки оказались достаточно крепкими и длинными, чтобы эффективно воздействовать как политическими, так и военными методами, и «гасить» конфликты. В Африке ситуация мгновенно может выйти из-под контроля. Международное сообщество не удержит континент. Поэтому нельзя играть со спичками на складе с порохом.
— В Югославии смогли достаточно быстро организовать вторжение НАТО в ту же Боснию…
— Да, там все было проще – «включили» 7-ю статью Устава ООН, издали резолюцию, получили мандат – и поехали кататься. В Африке сложнее. Вот, к примеру, ДР Конго. Ну и что с того, что в восточном Конго «работала» 7-я статья? Навели порядок? Нет. Запад же страны находился под 6-й статьей, меньше было сил – но порядок был больший. Парадокс. То есть, Африка дело тонкое, проблематичное и утомительное. Там – другая культура, законы, ценности и интересы, цели и средства. Причины и следствия тоже строятся по другим законам. Мы и они – разные. Навязывать там демократию или другие политические режимы – как минимум неблагодарное дело.
ГЛАВНЫЕ ИГРОКИ
Вернемся к мирному договору. Короче, в 2005 подписали договор, в прошлом году провели выборы, очередной раз переизбрали Омара Аль-Башира президентом Судана, который нарулил уже 30 с хвостом лет. Аль-Башир – нормальный диктатор вроде Саддама Хусейна. И вот, именно в годы его правления начали целенаправленно разрабатывать нефтяные месторождения, созрели очередные сепаратистские настроения на негритянском Юге и в Дарфуре.
Тогда Югу открылись глаза на выгоды от нефти. Хотя не столько Югу вообще, сколько конкретно руководству Южного Судана. Жил там себе такой доктор Джон Гаранг, лидер-патриот и реакционный деятель, он провозгласил свободу и призвал к объединению весь Юг с целью отсоединения от Судана. Его нынешний преемник – Сальва Киир. Скажу честно, Сальва Киир – тоже одиозная фигура.
— В каком плане одиозная?
— Он в прошлом – боевик, а это накладывает отпечаток на стиль его поведения и мышления. Например, когда ему вовремя не подали самолет, дело чуть не дошло до расстрела на месте экипажа и всех, кто имел отношение к организации полета и подготовке самолета. Расстрелять не расстреляли, но палками отлупили.
— Самодур?
— И крайне жесткий. Хотя, с другой стороны, может, и правильно. Эту страну только такими методами и можно удержать.
— Какие еще лица на той сцене? Аль-Башир – президент Судана, Сальва Киир – лидер Южного Судана. Кого еще можно назвать из второго эшелона?
— Администраторы провинций и регионов. Из более мелких царьков могу назвать губернатора Торита, провинция восточная Экватория, генерала-лейтенанта Луиса Лойоре – сильного и серьезного человека. Большинство администраторов – это бывшие военные.
— Генерал-губернатор в буквальном значении.
— Именно. Генерал-губернатор в прямом смысле слова. Как на пиратских Карибах. Хотя точнее будет сказать «генерал-и-губернатор», чтоб не путаться. Они не скрывают своего военного происхождения. Они не просто военные, на самом деле, имеют комбинированное военно-полукриминальное прошлое. Военный для них – это значит, что партизанил по лесам и убивал, звания добывал «доблестью» в боях, как команданте Фидель Кастро. Так же и Джозеф Кабила, президент Конго, и другие подобные лидеры когда-то воевали. Либо за независимость, либо за власть и богатство.
Так вот, администрация на Юге – сильная, харизматичная, состоит из военных. Они беспрекословно подчиняются Кииру, и выражают мнение, что надо отделяться.
Простое же население вообще индифферентно. Люди слишком устали от 30 летней войны, хотят только одного – чтобы все осталось так, как есть – шаткий мир, покой и какая-то надежда.
— В рамках единой страны или раздельно?
— В рамках единой страны. Они не хотят катаклизмов, которые могут возникнуть в результате отделения. На самом деле желание сохранить статус-кво, это и есть гарантия более-менее мирной жизни. Региональные же власти Юга полностью пляшут под дудку Сальвы Киира, который более всех настроен на отделение. Он же яснее всех понимает экономические выгоды, ибо его руки будут первыми, в которые потекут нефтедоллары.
Если Сальва Киир скажет гражданам голосовать за отделение, не факт что проголосуют. И все знают, что с этого момента проблемы не закончатся, зато с большой вероятностью могут начаться новые.
Американцы тоже подливают масла в огонь и дают «гарантии» безопасности свободного Юга. Вообще вокруг Судана сплелось очень много интересов.
ВНЕШНИЕ ИГРОКИ
-Вообще вокруг Судана сплелось очень много интересов…
— Чьих конкретно?
— Основные игроки — Египет, Китай, США Европа и Скандинавия. В меньшей степени Арабская лига и Африканский союз.
— Чего они хотят?
— Каждый игрок преследует свои интересы, но только не интересы Судана. Египет хочет сохранять свое доминирование в религиозном, культурном отношении. Им нужен стабильный, и главное, подконтрольный Судан, то есть — арабский Судан. Поскольку Лига Арабских Государств, в которой Египет играет ключевую роль, может влиять на президента Судана Аль-Башира, и таким образом, на политику Судана в целом. Значит, выведение именно нефтеносного Южного Судана из состава страны для Египта невыгодно.
КИТАЙ
Игрок номер два — Китай. Это чисто разработчики нефти и дешевая рабочая сила.
— Насколько понимаю, Китай интересует не только нефть, но и другие ресурсы.
— Китайцы хватаются абсолютно за все, где можно заработать. Они и строят, и товары поставляют, продают и еду, и оружие. У них, пожалуй, наиболее многоплановый интерес. Наверное, действует целая государственная программа.
ЕС
Дальше — Евросоюз. Европейцы больше смотрят с политической точки зрения. Вот смотри карту, у кого там есть концессии на добычу нефти, и где они находятся.
— В каком плане ЕС больше смотрит на Судан с политической точки зрения?
— В плане влияния Судана, на соседей, чтобы не было новой войны, очагов сепаратизма. Европейцы несут моральную ответственность за состояние своих бывших колоний. Им не нужна головная боль. Помнишь, в прошлый раз я тебе рассказывал про CONADER, организации Евросоюза, которая оплачивает Бельгии проведение программы разоружения и реинтеграции в Конго? Африканцы постоянно упрекают Европу и США, обвиняют их во всех проблемах, которые существуют в Африке, начиная с произвольной нарезки границ во время признания независимости и кончая поддержкой всех одиозных, но удобных африканских диктаторов в обмен на ресурсы: «Европейцы, это вы виноваты в том, что у нас происходит».
Кроме того, Евросоюз имеет какой-то определенный интерес в Дарфуре. Не могу сказать, в чем именно он исчисляется.
— А что вообще интересного есть в Дарфуре? Ради чего там вообще воевать?
— Дело в том, что там — международный рассадник мятежников и криминала.
— Именно международный?
— Да. Смотри на карту — Чад, ЦАР, «божьи сопротивленцы» LRA, которые вообще космополиты, местные царьки из разных африканских республик и режимов. Дарфур — центр торговли, где можно купить все, от оружия до дорогих автомобилей. Свободная зона, товары и цены на любого клиента. Людьми даже торгуют. Отличный рынок — без налогов, без контроля, продавай все, что хочешь, любые деньги, с душком и без, легализируются. Натуральная оффшорная зона, причем прямо в центре Африки — свободный доступ во все концы. И вот местные царьки и «пустынные» командиры ведут кровавую борьбу за рынки, хотят контролировать и иметь свою долю от торгового оборота. Требуется не очень много — сколотить вооруженный отряд и установить контроль. Примерно, как бригады на наших базарах в начале 90-х. Только в гораздо более жесткой форме. Если кто не заплатил — расстрел на месте, или любой другой более изощренный вид наказания в меру развития садистских наклонностей. Не заплатили — убил, остальных разогнал. Платишь — получаешь охрану и всяческую поддержку.
Кроме этого, с 2003 года началась вооруженная борьба между правительственными войсками Судана, формированиями «Джанджавид» и другими вооруженными повстанческими группировками. Убийства мирного населения и насилие приобрели массовый характер, продолжаются до сих пор. Кто-то сбивает ООНовские вертолеты, обстреливает колонны и базы, жжет поселения и крадет людей.
В 2007 году Африканский Союз с ООН развертывают совместную миссию в Дарфуре. 38 наций скинулись своими войсками и деньгами. Штаб миссии UNAMID в свое время размещался совместно с UNMIS в Хартуме. Сейчас, кажется, в Эль-Фашере. В Судане на самом деле — две миссии и два штаба.
США
Далее — США. Сторона, абсолютно заинтересованная в Южном Судане, а особенно в его отделении. Сальва Киир — более желанный гость в Вашингтоне, чем все наши лидеры вместе взятые. США развернули свое дипломатическое представительство в Джубе. На границе с Кенией, в непригодных для жизни районах, при содействии американцев южане установили «No-Go Area», куда даже военные наблюдатели не имеют права показывать нос. Имея при этом иммунитет и свободу перемещений, гарантированные Уставом и мандатом ООН. Когда я приступил к планированию операций, местные и международные сотрудники, военные разных уровней предупреждали, чтобы ни в коем случае не планировал и не отдавал приказы на выезд в два района. Первый — Нью-Куш, второй Нью-Сайт: «Не иди туда сам и не посылай людей».
Не было там глаз военного наблюдателя, но слухи просачивались. В тех местах находились тренировочные лагеря сил специального назначения для южных подразделений. Подготовкой руководят американские морпехи, из бывших, дядьки в возрасте и с завидным опытом.
— Часом, не компания «DynCorp»? В 2008 они открыли офис в Аддис-Абебе, а на сайте висела целая пачка всяческих вакансий именно на Южный Судан, причем именно для специалистов по развертыванию и обслуживанию баз.
— Не знаю, все были зашифрованные. Видел только раз одного. В Джубе постоянно находился офицер связи (liaison officer) — морпех, крепкий мужичонка, сотрудник Госдепартамента. Он контролировал именно ту деятельность на границе с Кенией. ООновцам четко сказали: no-go in any case (не ездить туда ни при каких обстоятельствах). То есть, мы не имеем конкретной информации, мы даже не можем строить предположения, что там происходит на самом деле.
Вот бельгиец — мастер шпионажа, о котором я говорил ранее, тоже интересовался вопросом, что американцам на самом деле нужно в Судане:
— Да, есть у американцев тут свой интерес. Вот, давай, теперь отследим, почему они ставят не на Башира, не на Север, а на Южный Судан? Если они тренируют южан, если финансируют, то очевидно имеют большие планы. Американцы, кстати, возле Джубы, построили главный офис разведывательного управления, наподобие ЦРУ. На некотором удалении от всей голытьбы и трущоб гордо стоит высокое стеклянное здание, окруженное забором и бетонной стеной, которая вдвое выше, чем в «зеленой зоне» в Багдаде. И вокруг здания — запретная зона радиусом в несколько сотен метров. С высоты полета вертолета оно выглядит как пятая «Джубейль» Джубы. Сами местные военные рекомендуют объезжать центр далекой дорогой. Ну и вообще, могу сказать, что спецслужбы в Судане неплохо работают. Что у Северного Судана, что у Южного — всё про тебя знают или могут узнать.
— Кто их учил?
— Все понемногу. Сейчас — американцы. Сами они тоже не глупые. Короче, если американцы взялись в Судане за постройку разведывательного центра, заметь, то, само собой, там есть и тренировочные базы, и присутствует тренинг. Вероятно и подготовленные эксперты и подразделения в наличии. Также, уверен, что налажена система управления, оповещения, сбора и обработки информации. То есть, системы уже есть и функционируют. Помнишь, инцидент с «Фаиной» и танками?
— Как раз вот хотел спросить об этом. История сама по себе довольно мутная. Еще во время пиратского плена запускались всякие грязные слухи и инсинуации вокруг этих поставок, что танки предназначались для переправки в Южный Судан. Тогда руководство «Укрспецэкспорта» резко все отрицало. Но уже «Викиликс» слили, что американцы типа ходили в Киеве разбираться к кому надо.
— Ну, сам подумай, кому в Кении нужны наши танки?
— Вопрос не стоит, переправляли или нет конкретно эти танки. Вопрос, откуда вообще в Судане берется оружие? Чем они 40 лет воюют?
— Если они бегают с автоматами Калашникова, с пулеметами Калашникова, с гранатометами РПГ нашего образца, то поставщики очевидны. В меньшем объеме есть иностранное образцы, и те, что остались еще со старых времен… Но, в основном, оружие наше.
— В каком смысле наше? Советское? Украинское?
— Калашниковы могут быть и китайские, и югославские.
— Ну так об этом и речь. Китайский Калашников от югославского можно отличить только вблизи. Надо смотреть.
— Нет, не только смотреть, но и пробовать надо. У китайского отдача гораздо сильнее. Серийные образцы сделаны грубее. У югославских скверные патроны – постоянно наблюдается утыкание, зачастую пули уходят в гильзу. Мы когда-то в Ираке захватили несколько ящиков югославских патронов, и каждый третий пришлось разряжать. Очередями стрелять было невозможно. Патроны перебирали, как гречку. Ладно, хватит, мы опять отклонились.
Открой карту Судана. Вот смотри на разделительную линию 1956 года, там, где 6-й сектор. Где самое большое напряжение? А где основные залежи нефти? Видишь, совпадают. Так что экономическая подоплека этого конфликта очевидна. Расовая религиозная и культурная – тоже просматриваются.
Сам Аль-Башир угнетал черных. В 2009 году Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на его арест и объявил лидера Судана в международный розыск.
ЭТНОЗАРИСОВКИ
— Расскажи подробней об этнических и географических особенностях Судана?
— Смотри на карту. Вот здесь – пустыня. Только вдоль берегов Белого Нила несколько километров в стороны – «зеленка» и оазисы. На северо-запад от Хартума начинается Ливийская пустыня, пороги великой Сахары. На юго-восток простирается Нубийская пустыня, более гористая местность.
— А на юге как?
— А на юге – типичная Африка. Там начинается саванна, редколесье, чем южнее – тем более лесистая местность. Приграничные тимы Торит, Мариди, Йей и Ямбио уже расположены в лесах. Я бывал там на инспекциях. В Торите, который граничит с Эфиопией, Угандой и Кенией, пейзаж сильно напоминает Эфиопию, горно-лесная местность.
Теперь о народах. На юге живут около 200 этнических групп. Нуэры, бари, куку, мундари, макараки, занды, шиллуки и другие. Доминирующая группа племен – динка. Большой, сильный народ, двухметровые мужчины, стройные женщины, смышленые дети. В свою очередь, сами динка делятся на различные кланы.
— Кажется, я видел этих ребят на учебе в Эфиопии. Все как на подбор баскетбольного роста, прямо как из сборной NBA, различались только разными фигурными шрамами на голове.
— Вот-вот, эти шрамы указывают на принадлежность к тому или иному клану – трайбу. Основная масса динка проживают на территориях 2-го и 3-го секторов ООН. Немало их в Джубе. Как мужчины, так и женщины, действительно рослые, стройные. Имеют характерный прикус зубов. Зубы на верхней и нижней челюсти сходятся под острым углом и выпирают клином вперед. Не знаю, по этой или по другой причине мужчины вырывают 2-4 нижние зуба, чем тоже становятся очень живописными. С одной стороны, они – спокойные и добродушные, с другой – воинственные. Часто конфликтуют между собой, ненавидят арабов, к белым относятся ровно. Нестойкие по части алкоголя: выпил – и дурак.
СУРОВЫЕ НОМАДЫ
На востоке уже другие племена – эфиопско-кенийские этносы. Интересный в восточной Экватории – племя ниангатом. Они – дикари, с тарелками в губах, мега-серьгами и другими прибамбасами в неожиданных местах. Причем суданские ниангатомы враждуют с кенийскими и угандийскими братьями-ниангатомами. Ниангатомы – это кочевые племена, пастухи, гоняют стада в тысячи голов вдогонку за сочными пастбищами.
Вот смотри на карту расселения кочевых племен в Юго-Восточном Судане. Карта похожа на разноцветную тельняшку, потому что показаны не территории расселения племен, а направления миграции. И видно, как они все перекрываются.
По мере усиления жары, пастбища высыхают, вытаптываются. Чтоб прокормиться, ниангатомы гонят скот в чужие владения – соседние страны. Так и мигрируют туда-сюда. И вот между этими скотоводами возникают кровавые стычки на почве борьбы за угодья и источники воды. В ходе столкновений серьезно страдает поголовье, по несколько раз в день меняя хозяев. Для них корова – это валюта, золотой фонд племени и семьи, за животное можно купить все, это – надежное капиталовложение. Нет собственного маленького стада – считай, что холостяк на всю жизнь. Вот молодежь и сколачивает шайки, совершает вылазки к соседям, чтобы совместно тырить у них средства для покупки жен. Мы время от времени мониторили это племя, приходилось проводить целые операции, чтобы отправить к ним патрули на несколько дней. Расстояние от тима до районов их предполагаемой стоянки составляло от 450-500 км. и больше. Перед патрулем обязательно проводилась воздушная разведка. Когда Пан Ги Мун, Генеральный секретарь ООН, посещал Джубу, пастухи сделали ему самый дорогой подарок – задарили племенного бычка, который теперь пасется на базе в Джубе и дико ревет. В Нью-Йорк, наверное, просится.
На западе, в Западной Экватории, в районе ответственности тим-сайта Ямбио, на границах ДР Конго и Центрально-Африканской республикой существует другая группа племен – амбароза, черное кочевое племя. Не арабские, но черные бедуины. Зимой они, кстати, сильно активизируются. Тоже мигрируют за зеленой травой, тоже пасут рогатый скот, междуусобят, похищают детей и не признают цивилизацию, кроме Калашникова. Для них не существует ни властей, ни границ, ни авторитетов, ни государств, ничего. Убивают не только тех, кто стоит на пути, но и солдат армии Южного Судана. Основной капитал – оружие и коровы. За корову могут продать детей в рабство. Беспредельщики страшные. Местная армия их боится. Сейчас они как раз идут в Судан, конкретнее – в Западную Экваторию. По-моему, это – те же пигмеи, только кочевые. Хотя, и нельзя сказать, что пигмеи, в общем – дикари. В выборах не участвуют, политикой не занимаются. Заправляют там свои племенные авторитеты, их религия – язычество.
— А какая там водится адская живность? Я вспомнил потому, что читал, что сейчас в Судане ведется борьба с какими-то опасными червяками-паразитами,которыми поражен больше всего именно Южный Судан.
— В мою бытность там были вспышки холеры. В первую в очередь районах вдоль Нила по реке постоянно что-то плавает – всякая дохлятина. Трупов людей не видел, а животные не редко попадаются. Вода – страшного желтого цвета.
В сезон засух, военные наблюдатели боялись проводить патрулирование, особенно с ночевками, в северо-западные районы 1-го сектора из-за «черной» мухи, про которую тебе рассказывал в прошлый раз. Ту, которая откладывает личинки в глаза и которые вызывают слепоту.
СЛОНЫ-ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИКИ
На юге сектора, на границе с Кенией, местное население панически боится слонов.
— Слонов? Чем они опасны? Бешенные, что ли?
Дело в том, что во время войны, разрухи и голода, слоны были основным источником пищи населения. Народ начал их беспощадно истреблять, чтобы выжить. Слоны вынуждены были покинуть свои территории и уйти на юг. Когда же война закончилась, все вроде как бы умиротворилось, негры успели забыть вкус слонятины и слоны начали возвращаться на родину. Сейчас они живут в резервации в национальном парке Немуле, но людям туда ходу нет, ходить могут только специально подготовленные егеря, или рейнджеры. Дорога туда закрыта потому, что слоны нападают на людей. Короче, у слонов наблюдается что-то вроде генетического чувства мести на почве, так сказать, посттравматического синдрома. Слона можно увидеть издалека – поднятый над кустарником хобот, и сразу надо валить куда подальше, пока гигант не учуял человеческий запах. Можно, конечно успеть сделать фотографии, не приближаясь. Еще можно разглядеть их с воздуха.
ЖАЖДА МИРОВОГО ГОСПОДСТВА. НАД КОРОВАМИ
Кенийские масаи, например, тоже традиционно охотятся на слонов. И слоны ненавидят масаи, и в свою очередь их истребляют. Такая война человека с гигантами. Но у масаи охота честная и благородная – с палками и своими знаменитыми дубинками. Подарков цивилизации они не признают. Из технологических благ оценили только старые автомобильные покрышки, из которых изготавливают вечные сандалии. Мир в их представлении – плоский. Они говорят: «Все что от мира нам надо – это коровы. Ибо все коровы, которые где-либо бродят по миру, принадлежат масаи. Пока у нас нет времени, чтобы собрать их в одно великое стадо». Налицо еще одна политическая теория мирового господства. Господства над крупным рогатым скотом. Идея-фикс племенного разума, национальная идея.
МИРОВАЯ СТРОЙКА В СУДАНЕ
— Помню, когда мы с тобой общались раньше после твоей командировки в Судан, ты жаловался, что где-то умудрился зацепить дозу радиации. Какие там могут источники радиации?
— Об этом потом. Давай лучше закроем тему основных игроков в Судане, а то мы начали с президентов, и дошли до диких племен.
Еще раз повторю. Энергичный игрок в Южном Судане – США. Они еще себя там открыто проявят. Если посольство США находится в Хартуме, то на Юге находится отдельное консульство. И жители Южного Судана могут получать американские визы прямо в Джубе и выезжать в США. Американцы направо и налево строят гостиницы на склонах гор Джубы, возводят райские уголки с бассейнами и фонтанами. И в Джубу валят толпами по своим делам. Вкладывают деньги. черных южан выезжают в США на учебу. Был у меня переводчик Яков Гаранг, потомок великого доктора Джона Гаранга, не знаю, кем он ему приходился – внуком или сыном. Скорее всего, племянником. Так вот, первое высшее образование он получил в Штатах. Второе захотел получить в Украине. Упрашивал меня: «Сэр, ознакомьте меня с географией Украины, посоветуйте, как и в каком ВУЗе лучше учиться и как устроиться». Я обеспечил его всеми исходными данными, дал прайс-листы. В итоге второе образование он получает опять в Штатах.
Если американцы развернули отдельное консульство на Юге, вкладывают деньги в инфраструктуру, дают местным просвещение, то сам понимаешь, насколько это стратегические шаги.
Даже украинцам, жителям страны в центре Европы, и с большей численностью населения, приходится ездить за иммиграционными американскими визами в Варшаву.
Кроме американцев, консульства на Юге имеют и скандинавские страны.
— А скандинавы там что забыли?
— Скандинавы всегда там занимались и занимаются разведкой и промышленной добычей нефти. Поговаривают, что африканская нефть намного лучше арабской. Под эгидой посольства там функционирует целый скандинавский культурный центр. Они учат местных реализовывать свои проекты.
— Какие конкретно скандинавы?
— Шведы и норвеги. И те, и другие добывают ресурсы. Они неплохие специалисты в области разведки и добычи нефти, освоили нужные технологии, имеют оборудование и ноу-хау. Я все хотел прорваться к ним в посольство и разузнать что там к чему. Но нордическое спокойствие и закрытость этому не способствовало.
Кроме скандинавов, в Судане активно работают поляки и их негосударственные организации – НГО. Устанавливают мобильную связь.
— А что украинцы?
— Украинцы ничего. Посольства нет. Ближайшее – в Египте. Есть, конечно, консул, но он местный гражданин!!!
— Россияне?
— Россияне – это уже упомянутая ранее РАГ, российская авиационная группа. Когда к ним приезжал внук легендарного командующего ВДВ, «дяди Васи» Маргелова, специальный представитель Президента РФ по Судану Михаил Маргелов, там все были на ушах, встречали его стройной толпой. Он, очевидно, приезжал по какому-то вопросу. Так вот, после его приезда российская группа вдруг резко перестала собираться домой. Потому что до его приезда предлагалось, что российскую группу поменяют бразильцы.
Бразильцы предложили Миссии ООН в Судане, и властям Судана поставить свои вертолеты. Предлагали усилить авиацию миссии не только транспортными вертолетами, но санитарными и многоцелевыми. Зачем там санитарные вертолеты могут понадобиться, я не знаю. Под войну готовились, что ли? Бразильцы сами по себе продвинутые ребята, когда-то они даже были в одном шаге от запуска своего космического аппарата, но американцы были против. В плане авиационных технологий Бразилия значительно продвинулась.
Как Бразилия, так и другие страны южной Америки: Аргентина, Уругвай, Боливия, Перу, Чили рассматривают Африку и Судан как перспективный рынок сбыта сельскохозяйственной продукции. Бразильцы сейчас главные экспортеры дешевой курятины, зато аргентинского тунца и прочие морские консервы кушает вся Африка.
Итак, подытожим. Китайцы, индусы, малазийцы, Египет, Евросоюз, США, Скандинавы, Россия, Южная Америка и др.
— Там можно делать на той жаре? Как там в плане климата вообще?
— Жарковато там. Почему-то Джуба хоть и находится в одном поясе с Мариди, в тропических широтах, но преобладает сухой и жаркий климат. В Мариди – климат гораздо мягче.
— Климат в Мариди мягче, а курорты почему-то строят в Джубе?
— Сейчас уже не только в Джубе. В Восточной Экватории недалеко от границы с Эфиопией, ну и дальше на юг. Строят ведь там, где безопасно и стабильно.
А еще там, где проходят основные транспортные пути. Один торговый путь идет из Уганды через Мариди, второй – из Кении через Торит. Оба трансафриканские пути смыкаются в Джубе, и далее идут на север. На этих путях размещались наши тим-сайты, и мы видели, каких масштабов там трафик. Ну, соответственно, и контрабанды.
Вот теперь думай – есть танки, есть дорога из Кении в Южный Судан, есть армия будущих танкистов в Эфиопии и почти есть независимость. Какие остаються вопросы?
— Вопрос простой, как в голливудской классике – какие ваши доказательства?
— Нет доказательств. Есть оценка ситуации.
РЕЗУЛЬТАТЫ МИССИИ
— Ну, ведь проводили там миротворцы ООН кампанию по разоружению населения и вооруженных формирований – DDR. Видели ведь, чье там оружие на самом деле было?
— В Судане DDR была крайне вялой. Ее несколько раз запускали, сворачивали, но толком ничего не добились. Разоружать-то начали гражданское население, а не вооруженные формирования. Разве это нормальный DDR? Гражданское население, естественно, заупрямилось – не будем сдавать стволы! Точнее, будем, но при наличии гарантированной безопасности со стороны правительства. К примеру, в доме – арсенал из нескольких единиц оружия, на пункт сбора приносился только один, и в состоянии явного ржавого металлолома. Они не верили: «Какую безопасность нам может гарантировать ООН? А местная армия как нас защитит?». Поэтому основная масса оружия осталась на руках. В результате кампания DDR оказалась профанацией. А кочевников кто и как будет разоружать?
— А можно ли вообще говорить о какой-то эффективности миссии ООН в Судане? По сравнению, например, с миссией в ДР Конго?
— Ну, разве что в плане мониторинга только. Когда шли бои между Севером и Югом, арабы при поддержке авиации и тяжелой артиллерии оккупировали юг, захватили Джубу. Сломили сопротивление практически всего Южного Судана. Что сделала ООН? В 2005 году пришли ООНовцы, развели стороны, и приступили к проведению мониторинга за процессом вывода подразделений правительственных войск – считай, арабов (SAF – Sudanese Armed Forces) с южных областей. Буквально каждого бойца-араба под руки выводили. На сегодняшний день в Южном Судане бойцов SAF не осталось – результат работы ООН.
Есть на Юге реинтегрированные подразделения — JIU «Joint Integrated units», но в них нет компонента SAF, хотя должен быть. Такие подразделения стали создаваться сразу после подписания «Всеобъемлющего мирного соглашения» и должны были состоять как из бывших представителей SAF (арабов), так и SPLA – Суданской Народно-Освободительной Армии, то есть южных, суданцев. Реинтегированная армия в Южном Судане есть только на бумаге, там «проходят службу» мертвые души – арабы, а реально в войсках ни одного «сафовца» нет. Есть только несколько наблюдателей, которые пассивно наблюдают, как живут и развиваются подразделения SPLA. Те, в свою очередь, обвиняют их в шпионаже.
Однако вдоль линии «1.1.56» есть настоящие реинтегрированные подразделения, они действительно состоят из обоих компонентов. Как раз они-то и самые проблемные из-за постоянных конфликтов. Так что свою наблюдательскую и сдерживающую функцию в Судане ООН худо-бедно выполняет. Президентские выборы провели, проекты мирного строительства запустили, Референдум – в процессе.
КОМУ И ЧТО НАДО В СУДАНЕ?
— Понятно. Теперь снова вопрос об игроках. Вернемся к Европе. Удивительно, что наибольшую активность там развили не самые крупные страны – те же скандинавы и поляки. И почему-то ничего не известно о таких монстрах вроде Франции и Германии, или той же Италии. У них есть какие-то интересы в Судане?
— Проявляются итальянские потуги. Италия преследует чисто экономический интерес. Она энергично участвует в строительных проектах. Жилые помещения ООНовских баз сконструированы из итальянского полевого оборудования контейнерного типа, от офисов и гостиниц до душевых и туалетов. Италия – основной поставщик жилых вагончиков-контейнеров, а из них строятся целые города. Кроме этого, итальянцы занимаются разведкой воды и налаживанием водоснабжения. Чистый бизнес.
— Французы?
— Основной бизнес французов в Судане – поставки генераторов и агрегатов.
— Немцы?
— Немцы там есть, но чем занимаются, с уверенностью сказать не могу, может, добывают и очищают воду, фильтры они делают надежные. В Германии есть целые общества, кланы или ордена и специализируются они на добровольном оказании помощи народам Африки. Не знаю, можно ли к этой помощи отнести технику времен 2-й мировой войны, но на улицах Джубы можно часто встретить грузовики «Мерседес», с пробегом наверняка больше 1 000 000 км. – кузов давно сгнил, а движок тянет, что дурной – лучшей рекламы «Мерседесу» не придумаешь…
Со мной работал немец, который семь раз выезжал в Африку – возил гуманитарную помощь, которую собирали общества и раздавали племенам. Он военный вертолетчик из демонстрационной пилотажной группы, 8000 часов налета. Человек не бедный, но своими деньгами на гуманитарку не делился. Работал курьером по доставке гуманитарной помощи – в Кению, Уганду, Судан и Чад.
Голландцы тоже активно собирают и переправляют свою помощь в Африку. При мне один офицер раздавал церковную утварь и миссионерскую литературу. Канадцы, из Канады заказывают целые контейнеры с барахлом – футбольный и баскетбольный инвентарь, учебники, книги, одежду и другой секонд-хенд.
— Британцы?
— Британцев я там встречал только в качестве сотрудников ООН.
— Испанцы?
— Испанцев не видел.
— А как другие продвинутые азиаты? Корейцы и японцы, например?
— Нет, массы корейцев и японцев я не наблюдал. Есть единичные экземпляры в составе миссии и гуманитарных организаций. Японцы – основной поставщик автомобилей для ООН. А вот, чтобы их компании туда гнали за сырьем, такого не замечалось.
— Опять об игроках. Вот в ДР Конго, как ты говорил, есть такая влиятельная прослойка, как лесные командиры. А в Судане кто? Пустынные или саванные командиры?
— Скорее, пустынно-саванные.
— Кто там мутит воду, кроме уже упомянутых «божьих сопротивленцев» из LRA? Кто еще из “плохих парней” (bad guys)?
— Ну, LRA будоражит Южный и Западный Судан по полной программе. Еще – те же уже упомянутые амборозы. Эти просто убивают всех подряд, в том числе, и солдат SPLA.
— А амбарозы чего хотят?
— Им нужна свежая трава для скота. И новые пастбища. Земли, где мигрируют, считают своими. Несмотря на границы и на то, кто на этих землях живет. Чужих прав они не признают, утверждают, что только они истинные суданцы. Ниангатомы постоянно дерутся с кенийскими кочевыми племенами. Кроме этих, в Южном Судане, по большому счету, и некому больше будоражить ситуацию.
Ах, да, есть одна непонятная группировка из Дарфура «Джем» — JEM, «Движение за Справедливость и Равенство».
Несколькими колоннами они умудрились ворваться в Хартум и даже захватить рынок. Базар – сам по себе бандитский вертеп. А еще и эти приехали. JEM нельзя отнести к террористам. Они, скорее, разбойники. Овладели рынком в районе Омдурман и ушли. Заметь, их не выкурили оттуда, сами организованно ушли. Была проведена «демонстрация силы», но Башир смог договориться. А после набега на Хартум с его замов полетели шапки. По-видимому, Баширу показалось, что он вскрыл заговор и нужно только найти повод для репрессий. А JEM оказался хорошим инструментом для ослабления оппозиции. JEM территориально базируются в западном Судане, в землях Дарфура. Как они умудрились организованными колоннами, едва ли не торжественным маршем, преодолеть сотни километров и незамеченными овладеть куском столицы? Прямо «дивизия-призрак» Роммеля. Приперлись на джипах с тяжелыми пулеметами, с закрытыми лицами, перевязанными платками, злобные такие кочевники-робингуды.
— Кстати, я уже тебе говорил, что в военной академии в Эфиопии учится много курсантов из Южного Судана. Причем, в академии бронетанковых войск в том числе.
— Ну, вот видишь, они уже готовят танкистов. Я видел в Джубе несколько машин, стояли вдоль дорог и в центре города. Один, даже пушкой насквозь протаранил джип. Как видишь, подготовка им очень кстати.
Вот, в общем, и все с основными игроками. Все что знаю.
TERRA INCOGNITA
— Что еще есть из полезных ископаемых в Южном Судане? Помню, как ты жаловался на здоровье после возвращения из Судана. Говорил, что у тебя проблемы со щитовидкой и имеешь подозрение, что слегка нахватался в Джубе радиации. Там что, уран есть на поверхности?
— Да, когда вернулся из Судана, то на обследовании обнаружили увеличение щитовидки. Грешу на Судан. На юге действительно фонит.
— Какие ваши доказательства?
— Вообще-то очень скромно помалкивали о реальном радиационном фоне. Но скандинавы и прочие европейцы в отпуск ездили очень часто. Скорее всего, Южный Судан классифицирован как экологически грязный район. Может быть, как раз из-за того, что фонит. Местные жители обычно живут не больше 40-45 лет. Особенно племена, живущие в саванне. И американцев, убежден, интересует не только нефть. Однако, прямых свидетельств у меня нет. Разработки не проводятся. И с дозиметром никто не ходит. Хотя надо было бы.
— Знаешь, в 2009, когда я был в Кувейте, один мужик из Египта мне озвучивал версию, что Судан потенциально может быть стать новой мировой житницей, то есть, стать одним из крупнейших производителей и экспортеров зерна. Там предпосылки для этого?
— Ты знаешь, я много летал над Суданом. Под тобой сотни километров неисхоженной, нетронутой целины. Как-то совершил марш-сафари из Вау в Джубу на 800 с лишним километров. Мы ехали и через джунгли, пересекали и горно-пустынную местность, и саванну. Грунт везде был разного цвета, красный, желтый, белый и черный. А вдоль Нила, в долине – вообще раздолье. Снимают урожай овощей и фруктов три раза в год. Всегда изобилие таких сезонных плодов как арбузы, дыни, экзотической фигни навалом. Продается за копейки. А освоена только меньшая часть из плодородной части страны. Единственная проблема – вода. И отсутствие коммуникаций – дорог.*
Ты не забывай, что Судан – самая большая по территории страна в Африке. Если где-то упадет самолет, то местные своими силами даже не смогут найти его обломки. Вот, к примеру, когда-то глубоко в саванне потерпел катастрофу самолет с министром обороны Южного Судана на борту, начальником его штаба, семьями. В район ВИП-катастрофы никто, кроме нас, ООНовцев не смог добраться. Только профессионализм русских военных вертолетчиков позволил найти и подобраться к месту гибели.
Когда велись переговоры представителей местной власти с ООН, обязательным условием вылета поставили присутствие на борту охраны из спецподразделения южного Судана. Это были крепкие и, какие-то напряженные ребята. Есть там такие, вооруженные по последнему слову военной моды. Короче, когда вертолетчики обнаружили место падения, и совершили посадку, бойцы потребовали от экипажа оставаться на месте, завязали глаза и приказали: «Не дергаться. Сами во всем разберемся».
Черные ребята забирали чемоданы с алмазами, драгоценностями и деньгами. По слухам, такой золотой рейс осуществлялся раз в месяц. Куда – никто не знает. Летел не курьер, выезжала верхушка. Сгорело все, спецназеры ключами открывали браслеты и отстегивали цепи, которыми сейфы были прикованы к рукам погибших пассажиров. Это добро с рыжим ящиком увезли обратно, а русским сказали: «Видели что-то? Навсегда забудьте, что видели». Этот случай я рассказал, чтобы подчеркнуть, что Судан – страна необъятных просторов, широких возможностей и массы вариантов. Поэтому вполне может быть, что в недрах Судана лежит много интересных вещей, как на дне мирового океана.
Еще был случай, когда упал другой самолет. Не знаю точно, вроде российский Ан-12, зафрахтованный для гражданских перевозок. Упал от обледенения. Упал, среди пустыни, разбился и сгорел. Никто не полетел на место искать, спасать, разбирать обломки и хоронить останки.
Добираться трудно – большие незаселенные территории, на расстояниях за пределами дальности полетов вертолетов. Оптимальная дальность для вертолета – 220-250 км. Самолет тоже туда не полетит, нет посадочных (хотя бы открытых) площадок. Так что, если происходит авиакатастрофа, то спасения не жди, даже кости в цинке домой не отвезут. Вот как упал, так и лежи на веки веков.
Что там горы и пустыни. Был случай, когда самолет упал прямо в Хартуме, в километре от аэропорта. Был это наш Ил-76, поднялся и после взлета упал на пустыре менее, чем через 1 минуту полета. Упал из-за перегруза. И знаешь, чем его так доверху нагрузили? Угадай. Перегружен был морожеными курами и банальными батарейками для фонариков.
— Кто ж его так перегрузил?
— Местные владельцы, торговые магнаты. Самолет был зафрахтован для перевозки грузов из пункта А в пункт Б. Командиру предложил взять на борт левак с перегрузом помимо своего собственного. Наверное, он, согласился и рискнул. Заставить его перегрузить борт не мог никто.
Короче, грохнулся самолет вместе со своим бесценным грузом на пустыре, буквально за сотню метров до жилых домов. Может, из-за того, что на жаре двигателям не хватило тяги. Да и техническое состояние машин – ужасное. Самолет с полными баками сгорел целиком, в центре столицы, куры-гриль от взрыва разлетелись по всей округе. Неделю там пировали собаки, и воняло так, что глаза слезились.
Это – иллюстрация на тему необъятных просторов Судана. Урок такой – избегай полетов самолетами. Хоть в Судане и нет нормальных дорог, старайся держаться земли. Если есть какая-то дорога, то она – единственная в этом направлении. Этой дороги и держись. На сотню-другую километров с нее не свернешь, а большинство населенных пунктов обитают вдоль дорог, не промахнешься. Свернешь с дороги – нарвешься на мины, заблудишься в саванне, повстречаешь агрессивных дикарей или повстанцев.
Вот такой беглый рассказ о Судане. Собственно, о государстве, которого уже нет. Теперь стоит посмотреть как будут разворачиваться события сегодня — после того, как на референдуме по самоопределению Южного Судана было принято решение об образовании отдельного государства. Напомню, что за отделение Южного Судана на плебисците в январе этого года было подано 98,83 % от общего числа признанных действительными бюллетений. Официальное провозглашение нового, 53-го по счету государства в Африке, состоится 9 июля 2011 года после окончания переходного периода, предусмотренного Всеобъемлющим мирным соглашением 2005 года. Новое государство будет называться Южный Судан…
**
Источник — https://tribuna.com.ua/