«Чёрная дыра»

Год назад шефу категорически не понравилось , что окружение Президента Сомали попросило у НТВ ноутбук за содействие в нашей предстоящей опасной поездке в Могадишо . Совсем не жадный шеф посчитал , что “этим мелочным сомалийским пиратам сначала гаджет за три штуки , а потом и миллионный выкуп за съемочную группу » и отменил вылет .

Спустя год здравый смысл начальства удалось утопить удачным вояжем в относительно спокойный Сомалиленд . В этой северной провинции Сомали руководящий клан Иссак заставил население попрятать оружие еще лет десять назад , а социальное недовольство гасит бесперебойными поставками наркотической травы «кат». Кстати , первая купленная порция «чудо-травы» и «живительный жевок» в пять утра в народе называется «глоток утренней свежести». Встречали мы паренька Абди , однажды увлекшегося «катом» и сжевавшем собственный язык …

Но черт с ним , с этим сонным Сомалилендом и его захолустной столицей Харгейсой , а нам надо было в настоящее , не выхолощенное , аутентичное Сомали ! Шеф наконец командировку одобрил .

Накануне вылета в группе возникли разногласия по поводу бронежилетов . Брать или не брать еще одну тяжелую сумку ? На стойке регистрации в Шереметьеве выяснилось , что опытный продюсер Кирилл , как “директор группы” , все таки решил последовать старой армейской мудрости -«бронежилеты снижают потери среди личного состава «.

Air France переносит нас в бывшую французскую колонию , крошечную африканскую страну с названием словно взятом из советского шпионского детектива – Джибути . И столица без фантазии — тоже Джибути . Утром на местном самолете вылет в Сомали .

Если с усилием всмотреться в карту мира , Джибути можно найти , зажатой между Эфиопией и Аденским Заливом на самом кончике Horn of Africa . Вечером между третьим и четвертым джин-энд-тоник решаем , что часть вещей все таки надо оставить в камере хранения в этом джибутийском отеле . На рецепции пожилая черная бабушка — доброжелательная , в подвале – шумный бар с эфиопскими красавицами и пьяными головорезами из Французского Иностранного Легиона . Вобщем , надежное место для хранения личных вещей . Полетим на войну налегке ! Итак — две камеры (основная и резервная) , штатив , рекомендательные письма , зубные щетки , бронежилеты , гигиенические салфетки …

Три часа на Ил-18 образца 50-х годов летят незаметно в легком трепе с русским экипажем . Командир Женя , пузатый дядька лет 60-ти о своих прежних посадках в Сомали : «Садились как-то за партией верблюжатины , а деньги им раньше не заплатили , так они по нам очередь из пулемета – уходили на трех моторах , но ушли …»

А ведь хорошо думается в разломанном кресле под грохот старой списанной советской машины на высоте четыре тысячи : «Вот что нам известно о Могадишо ? Да так , почти ничего . Иностранных журналистов там нет , а местная пресса «обезьян не ловит». Известно , что правительство контролирует только несколько столичных кварталов и аэропорт на берегу Индийского океана . Президентский Дворец обстреливают из минометов и гранатометов . Недавно террористы-смертники зашли в отель , где совещались депутаты Парламента и разнесли гостиницу на молекулы . Французских инженеров компании «Alcatel» в январе похитили , а их охраняли бойцы министра внутренних дел . Белых теперь там нет …» Сходя по расшатанному трапу в аэропорту Могадишо естественно подумалось , а удасться ли забраться в этот самолет через неделю ..?

Еще рывок ! Еще один пролом в каменном заборе ! Бегу «гуськом» за оператором Антоном и черными мужиками в клетчатых юбках с автоматами по разрушенным кварталам Могадишо . Рубашка «Gant» намокла под «броником» и вот надо мне было во все это встревать ? Глаза под солнцезащитными очками заливает пот , но утереться некогда , надо по открытым участкам добежать до позиции «наших». Добежали до нужного бруствера из мешков с песком . И продюсер Кирилл уже здесь , кричит : «Вадик , пригнись !»

«Наши» — это так называемые клановые милиционеры , по сути «отмороженные» гражданские бандиты одного из сомалийских кланов . Сейчас воюют на стороне Правительства . Недавно воевали против . На второй день нашего пребывания в столице устроили перестрелку с другими милиционерами и «уложили» 17 человек . Так нам сказали в госпитале Banaadir .

Ну ладно , сижу на корточках , привалившись спиной к тугим мешкам . «Наши друзья» скупо по два-три патрона стреляют через бойницы , до противника , говорят — метров двести . Внизу между обгоревшими пятиэтажками — пять трупов . Вынести и похоронить по мусульманским правилам до захода солнца нeвозможно — тела нападавших лежат на прямой линии огня . Мне надо записать обязательный stand-up , то есть сказать несколько предложений , глядя прямо в камеру . Что-то вроде : «Мне трудно вести мой репортаж из-за постоянного прицельного огня …» …лять , ну и глупость лезет в разгоряченную голову , лучше сухо по фактам : «Уличные бои в Могадише стихают лишь на пару часов в сутки . Из 17 районов столицы правительство удерживает лишь пять , остальные уже под властью исламских радикалов …» — это своеобразная подпись под тем , что вся снятая «картинка» репортажа из Могадишо действительно наша, и мы не купили ее , заливая свои фантазии джином в мирном Джибути .

Черт ! Только сейчас сообразил , что сижу у бруствера в темных очках , а обычные забыл в гостинице . Значит – stend-up записывать нельзя , ну , телевидение современное – это тысяча условностей и запретов … Вот «грохнут» репортера– никого здесь не смутит , а в кадре сказать несколько слов в солнцезащитных очках – начальство не похвалит .

Вечером в отеле едим жаренную верблюжатину , еще немного и плеваться друг в друга начнем . Наша гостиница – это брошенная резиденция посла КНР в Могадише . До линии фронта – километр . Удобства в номере есть . Из белого от соли крана бежит теплая струйка прямиком из Индийского океана . Толстое двойное стекло на окне в душевой прострелено . Вокруг гостиницы трехметровая каменная стена , но номер-то у меня на втором этаже и окна в сторону линии фронта призывно смотрят .

Привыкнуть к обстрелам невозможно . Просто в конце первого рабочего дня на войне перестаешь вздрагивать от пулеметной очереди , длинно и гулко прогремевшей в конце квартала . Автоматная перестрелка за соседним домом уже не сильно мешает закончить начатую в беседе мысль . Но ночью спать плохо ! Сон вязкий , потный и тревожный . Проснулся в пять утра от пения муэдзинов , призывающих к утренней молитве . И тут же в унисон протяжные очереди . Посыпалась штукатурка под окном от впившейся в стену под окном шальной пули . Доброе утро , Сомали .

«Ваша охрана заблокировала улицу и не дает проехать министру национальной безопасности , требует денег на «траву»,- огорошил наш местный провожатый Башир – «поэтому пока сюда к гостинице подъехать не могут». В переводе с сомалийского на русский ситуация выглядела бы так : «Московские омоновцы не пускают министра МВД Нургалиева в его офис на Житной , поскольку он им давно не давал денег на наркотики». Наша охрана – десять автоматчиков и пулеметчик на огромном пикапе . Выделены в наше полное распоряжение тем самым министром национальной безопасности у которого сейчас просят деньги . «Вы не удивляйтесь»,- говорит прокуренным баритоном провожатый Башир –«ваши бойцы ничего не едят , а когда работают — им постоянно нужен «кат».

На огромной скорости в старом японском джипе с черными стеклами и пулевой пробоиной в лобовом мы мчимся , ухая на выбоинах в асфальте , по сомалийской столице . То впереди , то позади летят наши «поправившие» здоровье бодигарды на пикапе с танковым пулеметом . Жаркие пыльные улицы почти пусты . Мелькают разрушенные выбеленные дома в колониальном стиле . Музыку здесь в машинах не слушают , чтобы не пропустить внезапного нападения . У нашего водителя один пистолет за ремнем под майкой , другой в «бардачке» между сидениями . Время от времени навстречу попадаются такие же «эскадороны смерти».

Снимаем в госпитале Banaadir . Врач сообщает нам , что сотудники двух силовых министерств устроили между собой перестрелку , в результате чего 37 человек были убиты , 82 ранены . Гражданских лиц , случайно попавших под «дружественный»огонь , привезли сюда . Бабка в цветастом платке отмахивает мух от рыдающего трехлетнего внука , у него весь бок – сплошная рана . Лекарств в больнице не хватает . Подросток Абу еле-еле шевелит губами . Играл рядом с домом , потом ничего не помнит . У него от близкого разрыва мины обгорело тридцать процентов кожи на лице .

Меня знакомят с белозубым Абдулкадиром Адемом . 30-летний успешный врач продал имущество родителей за рубежом и закупил необходимое оборудование . У Адема частная и единственная в столице “Скорая Помощь”. Две его кареты забирают раненных и больных по обе стороны фронта . Говорят , что только ему доверяют и власти , и исламские радикалы . Доверие дорогого стоит – Адем показывает мне дыры в лобовом стекле “Скорой” . У него уже погибли два водителя .

Находим министра здравоохранения , гуляющим по коридору в огромном бетонном здании рядом со своим кабинетом . Так он разминается в окружении охраны , не рискуя выйти на улицу , и ночует в офисе . Адан-Хаджи Дауд сообщает , что “в Сомали трудно быть доктором “ . Если пациент в больнице умирает , родственники как правило требуют от врача деньги за моральный ущерб , а если не отдал –могут убить . При этом “в стране чудовищная вспышка практически всего спектра болезней : гепатита , малярии , дизентерии , холеры …”

Заходим в инфекционный блок больницы . Два автоматчика , личная охрана главного врача Абдирисада Али , следуют за ним повсюду и даже в палаты , где лежат умирающие дети … Черный человек в белом халате показывает мне :”Все эти маленькие дети страдают от обезвоживания и дизентерии …вот эти мучаются от паразитов … им всем после лечения требуется реабилитация , а их ждет голод … этот малыш ранен осколком от снаряда “.

Сколько американских художественных фильмов вышло с этим расхожим штампом . Белый репортер небритый , обязательно в мятой голубой рубашке и желтых пустынных ботинках среди умирающих черных взрослых и детей где-то у черта на рогах . Вечером в грязном отельчике , смахнет он со стола тарантула , нальет себе на три пальца виски , и будет глушить увиденные ужасы очередной африканской войны . Вот все так и у меня , и бриться страшно в этом умывальнике , и пустынные ботинки есть — незаменимая вещь , а вот выпить в Сомали нечего совсем . Брать с собой не рискнули – воюют-то здесь исламисты с радикальными исламистами . Добрый запах “Джеймсона” и тем , и другим не по нутру . Увиденные ужасы приходится переваривать в грязном номере , жуя московский
гематоген .

Прозвище сомалийского Премьер-Министра , возглавляющего Переходное Федеральное Правительство , как из старого итальянского фильма — Фармаччо . Говорят его так отец в детстве звал . “Эй , Фармаччо – сорванец принеси–ка еще сыру ..!” А что тут удивительного – южная то часть страны была итальянской колонией . И глядя , как три бронированных «Land Cruiser” буквально влетают во двор правительственной резиденции , а снаружи остаются бронетранспортеры прикрытия , думаю про себя — вот не выгнали бы сомалийцы колонизаторов-макаронников дела бы здесь получше были . Ну уж по крайней мере за стакан-другой доброго красного сухого никто бы глотку не резал !

У главы Председателя Федерального Правительства Сомали – дорогой темно-синий костюм и аккуратно подстриженные усики . Говорит быстро и четко . О коллапсе всех ветвей власти . О радикальном исламистском движении “Аль-Шабаб”, захватившем большую часть территории столицы и страны . О том , что скоро здесь развернется мировая база “Аль-Каиды” , и террористы отсюда “будут запускать атаки на США , Европу и даже Москву “. Премьер Фармаччо сожалеет , что никто в мире и не думает помогать правительству Фармаччо .

После интервью бродим с продюсером Кириллом в бронежилетах у развалин некогда самого большого католического храма на Черном континенте . Наш проводник Башир рассказывает , что последнюю белую сестру-итальянку убили три года назад . Сейчас в столице страны нет ни одного иностранного посольства или консульства , сотрудников миссий ООН или Евросоюза здесь тоже не сыскать . Об этом я и записал свой stand-up , сказав пару самых простых предложений , глядя прямо в камеру . Это не то место , где легко придумываются журналисткие красивости .

Вечером читаю закачанную в айфон книжку советского журналиста и писателя Всеволода Овчинникова издания 80-х годов : «Могадишо — захолустный , но опрятный город . Причем чистоплотность присуща его жителям и в моральном смысле . Никто не попрошайничает на улицах . Сказывается чувство собственного достоинства , присущее кочевникам-скотоводам .» Думаю про себя , а вот сколько нам уже пришлось дать бодигардам на наркотики и милиционерам на патроны за эти дни ?

Иду по темному коридору отеля к примотанному скотчем мигающему роутеру и вывешиваю на Facebook несколько снятых днем фотографий . Ночной город живет своей жизнью – над темными кварталами редко свистят мины и часто ухают из чего-то тяжелого . На френдленте откликается экс-председатель Российского ТВ Эдуард Сагалаев :” Я был в Могадишо , по Сомали поездил лет 30 назад, при Мохаммеде Сиаде Барре (так, кажется). Ослепительные ощущения . Природа . Животный мир . Сафари . Жизнь в племени . Поразили девчонки из университета : смесь Африки, Индии и Италии . До сих пор вкус поцелуя на губах . Кто и за что их так ?!”

Ночью в отеле огромного города , лежащего в руинах на берегу Индийского океана , чувствуешь себя не героем , а персонажем из детской книжки “Палле один на свете” . Помнится там мальчик однажды проснулся и обнаружил , что все люди на Земле иcчезли . И никто ему не может помочь . Так и у нас тут . А если малярия , или ногу сломаешь на разбитых улицах , или ранение ? Никто ведь не поможет . Вот такие дурацкие мысли лезут в голову и засыпаешь неожиданно – это организм включает защитные функции , чтобы хозяин вдруг не свихнулся и отдохнул как следует .

Морской порт Могадишо – самый крупный на побережье African Horn , способен принимать океанские лайнеры . Но на причале видим несколько чумазых кораблей без опознавательных знаков , а рейд вообще пуст . На воде качаются несколько маленьких лодок , в одной из них установлен пулемет . Морской порт , как и аэропорт , пока под контролем Правительства . Удивительно , но здесь тихо . Океан быстро гонит стада барашек , на одном корабле полуголые блестящие черные люди разгружают мешки . Боевики Аль-Шабаб не обстреливают порт только по одной причине – им самим он нужен в целости и сохранности . Нашу мысль подтверждает смотритель маяка – башня цела и невридима , только в одном окне виден след от пули . Забираемся на башню снять несколько планов с верхней точки . Порт отлично виден ! И пакгаузы целы , и чудовищно ржавые грузовички образца 40-50-х годов прошлого века снуют туда-сюда , и мало совсем на территории людей с оружием ! Проводник Башир , со вкусом затягиваясь очередной египетской сигаретой «Sportsman», рассказывает , что здесь единственный корридор для получения продовольствия , медикаментов , оружия и наркотиков . Самолетами слишком дорого . Таможни нет , границы нет – все поставки в страну контролирует команда Президента Шарифа . Сам глава государства постоянно живет за границей .

Навещаем наших коллег с «Радио Могадишо» . Радикальные исламисты заочно приговорили журналистов к смертной казни . «Аль-Шабаб» запрещает передавать в эфир легкую популярную музыку и репортажи о зарубежных спортивных матчах . Радикалы считают попсу и футблол тяжким грехом , смываемым только кровью . Радиостанцию охраняют солдаты Сил Афросоюза – спезназ из Уганды и Бурунди . Симпатичная девушка в цветном плотке моет под краном спелое манго . В комнате рядом с эфирной студией живут четыре журналистки . Выходить на улицу они не могут – радикалы могут послать убийц и в кварталы подконтрольные Правительству . Если власти проиграют войну в городе симпатичной Сагаль Саид и ее подругам прийдется бежать , только вот куда ?

«А вы знаете – по другую сторону фронта у «Аль-Шабаб» гражданские мужчины с «Калашниковыми» по улицам не шатаются,»- выводит меня из задумчивости Башир . Оказывается , наш проводник некоторое время жил на территории занятой радикалами . «Аль-Шабаб» в переводе с арабского – «Молодежь» . Это сомалийский вариант афганского «Cтуденчества» – «Талибана» . Религиозные фанатики навели на своих улицах Могадишо железный порядок простым способом . За мельчайшую провинность скорый Шариатский Суд и через десять минут смертная казнь – выстрел в затылок . Понятно , что такой «эффективный менеджмент» позволил движению «Аль-Шабаб» довольно быстро отнять почти всю страну у коррумпированных правящих сомалийских кланов и выиграть у правительственных солдат , весь боевой дух которых в кустике «ката» . И население устало от двадцатилетней гражданской войны и поддерживает любой порядок , лишь бы порядок . Вообщем , в Сомали осуществляется мечта российских сталинистов о «железной руке».

Наша эвакуация из Могадишо была скомканной . Башир неожиданно попросил за охрану и свои услуги шесть тысяч долларов . У нас после полного расчета за отель оставалось три . Со вкусом закуривая египетскую сигарету «Sportsman» проводник коротко объяснил свою позицию : «Понимаете , сомалийские пираты сильно повысили цену человеческой жизни» . Финансовые переговоры проходили жарким субботним утром на террасе гостиницы у давно высохшего фонтана под аккомпонемент стрельбы за каменным забором . До самолета оставалось три часа . Торговаться не хотелось . Следующий аргумент Башира был неоспорим . Нас может взять в заложники наша охрана и продать по другую сторону фронта фундаменталистам . Так случилось в декабре с двумя французскими инженерами компании «Alcatel», приехавших в Сомали под гарантии местных властей . Продюсер Кирилл проявил хладнокровие и парировал максимально убедительным тоном : «Ну нас-то никто не будет выкупать – это совершенно точно !» Когда до самолета оставалось всего два часа — нам удалось сбросить цену вдвое .

Щелкая айфоном на взлете в грязный иллюминатор родного Ил-18 , я думал : «Боже , ну как же мы все похожи ! Братья вы наши черные »

июнь 2011

***

Источник — https://v-fefilov.livejournal.com/3990.html