Пока Триполи празднует «свободу», беженцы из Африки боятся за свою жизнь

Несчастные чернокожие рабочие-мигранты сидят в лагерях, дрожа от страха, пока повстанцы охотятся за «наемниками» Каддафи. Нынешний праздник Ид аль-Фитр (исламский праздник, который отмечается в честь окончания поста в месяц Рамадан, в России он известен, как «Ураза-байрам») стал в Ливии днем торжества и благодарения, ведь народ впервые отмечал его в свободной стране, над которой не висела тень диктатора. Надев свои лучшие наряды, люди стекались целыми семьями на Площадь мучеников в самом центре Триполи. На обочинах дорог верующие возносили молитвы, женщины плакали, везде раздавались радостный смех и традиционная стрельба в воздух.

Между тем, в другой части ливийской столицы окончание священного месяца Рамадан отмечают совсем по-другому. В лагерях, где царят нищета и убожество, десятки чернокожих рабочих-мигрантов бродят среди куч мусора и самодельных палаток, сооруженных из тряпья и обрывков парусины, собираются в группы и шепотом обмениваются мнениями по поводу того, что теперь с ними будет.  

Беженцы напуганы. Революция сопровождалась убийствами мигрантов из стран Африки, расположенных к югу от Сахары. Их убивали, подозревая в том, что они сражались с повстанцами в качестве наемников, нанятых полковником Муаммаром Каддафи. В действительности же эти люди в большинстве случаев являются беженцами из бедных стран, которые старались заработать на жизнь, выполняя черную работу в богатом нефтью государстве.

Правозащитная организация Amnesty International вчера призвала новое правительство Ливии положить конец этим  злоупотреблениям, потребовав задержать лиц, виновных в насилии над людьми по мотивам расовой ненависти, и должным образом провести расследование их поступков. Однако в стране, где подозреваемые сами олицетворяют собой закон, подобные действия со стороны властей представляются маловероятными.

Председатель Африканского союза Жан Пинг (Jean Ping), который пока отказывается признать Переходный национальный совет органом верховной власти в новой Ливии, заявил: «Мы должны внести ясность в данный вопрос, так как они считают всех чернокожих людей наемниками».

Беженцы, находящиеся внутри огороженной стеной территории, расположенной на юге Триполи, озабочены одной мыслью – что с ними будет в ближайшем будущем? Кроме тех, кто находится в лагере, в городе есть и другие чернокожие мигранты, которые прячутся в своих убежищах и не осмеливаются выйти на улицу, опасаясь за свою жизнь.

Вот, что рассказывает Джефферсон Баптист (Jefferson Baptist), 43-летний каменщик из Нигерии: «Я знаю трех, нет, четырех, людей, работавших вместе со мной, которые пытаются выбраться отсюда и сбежать. Наш работодатель позволил им спрятаться на своем предприятии. Я также знаю, что повстанцы уже забрали двух мужчин. Один из них – уроженец Чада. Они остановили нас, когда мы шли по дороге. У этого человека нашли только нож, который он использовал в работе, но этого оказалось достаточно. Повстанцы избили и арестовали его, заявив, что он сражался на стороне Каддафи. «Они расстреляют меня», — сказал беженец из Чада. Один из повстанцев засмеялся и ответил: «Ты совершенно прав».

Абдул Абдулла Мохаммед (Abdul Abdullah Mohammed) из Мали показывает шрамы, которые покрывают его плечи и шею: «На контрольно-пропускном пункте меня ударили прикладом автомата, причем, просто так, без всякой причины. Они забрали мое удостоверение личности, порвали его и сказали, что, если я не уберусь из страны, меня застрелят. Я – мусульманин. Я верю в Аллаха. Они должны были позволить мне пройти и отпраздновать Ид аль-Фитр. Однако теперь я сижу здесь, мне нечего есть, и я даже не знаю, смогу ли вернуться на родину живым».

Все эти мигранты, включая женщин и детей, сидят здесь уже четыре дня. Они пытались пробраться в более крупные лагеря, имеющиеся в городе, надеясь, что оттуда их эвакуируют международные агентства по оказанию помощи беженцам.

Все попытки заканчивались одним и тем же – насилием, а иногда и арестами. «Подходили повстанцы, начинали стрелять по нам и приказывали продолжать движение. Иногда они проверяли документы у кого-либо из нас и говорили: «Этот человек – наемник, он является снайпером». Затем солдаты арестовывали его, и мы его никогда больше не видели, — рассказывает Мохаммед Али Ибрагим (Mohammed Ali Ibrahim), 55-летний электрик из Нигерии, — Они утверждают, что мы являемся наемниками. Но почему? У нас нет ни оружия, ни денег. Мы просто трудились, выполняли тяжелую работу, чтобы заработать немного денег и прокормить свои семьи. Я слишком стар для участия в боевых действиях».  

Вечерняя трапеза для семьи г-на Ибрагима, члены которой не едят весь день, так как идет священный месяц Рамадан, и правоверные не могут принимать пищу до захода солнца, состоит из риса, моркови и нескольких огурцов. Его 7-летний сын Исмаил (Ismail) болен, мальчика тошнит после каждого приема пищи. «Все дело в воде. Она грязная, но мы вынуждены ее пить. У нас нет никаких лекарств. Что же нам делать?» — спрашивает расстроенный отец.

Мимо лагеря несколько раз проезжает грузовой автомобиль-платформа. Находящиеся в кузове революционеры вглядываются внутрь территории через сломанные ворота. На третий раз они решают войти внутрь. Один из боевиков выглядит особенно разгневанным: «Кто эти люди? А ну, вон отсюда! Убирайтесь!» Он кричит, стреляя в воздух из автомата Калашникова, чтобы его требование выглядело более убедительным.

Почему они должны убираться? «Видите ли, некоторые из этих людей являются убийцами, они сражались на стороне Каддафи, воевали против нашего народа, — объясняет молодой боевик в футболке с эмблемой футбольного клуба «Глазго Рейнджерс» (Glasgow Rangers), который недавно вышел из подросткового возраста, — мы должны допросить их, выяснить, что они совершили».  

Рабочие-мигранты протестуют, заверяют повстанцев в своей невиновности. Их пихают, толкают в спину, женщины плачут и причитают. Затем вперед выходит другой боевик и сдержанным голосом убеждает остальных оставить беженцев в покое.

И они уходят. Наверное, он является их командиром? «Нет, я – простой ливиец, воюющий за свою страну, — утверждает Селим Насруддин Шариф (Selim Nasruddin Sharif), — одна из причин моего вступления в ряды революционной армии, заключается в том, чтобы предотвратить подобные инциденты. Я не хочу, чтобы подобное происходило. Мы не такие, как Каддафи, вы это знаете. Ситуация тяжелая, люди нервничают. Со временем они успокоятся, и дела пойдут лучше. Кое-кому из нас придется еще не раз сказать свое веское слово, чтобы этого добиться».

***

Источник — Голос России

Оригинал публикации: While Tripoli celebrates ‘freedom’, refugees from Africa fear for their lives