Красивые сёла красиво горят (глава из книги)

Тоннель

Бронислав Папоняк был водителем на машине скорой помощи. Вместе с доктором Стояной Йойович, медсестрой Любицей Кастратович и санитаром Славолюбом Бубаней (добровольцем из Сербии) они ехали по вызову из Рудо в сторону Вишеграда. У Славолюба была рация «моторола» — но неисправная, работала только на приём. Поэтому им не удалось предварительно выяснить обстановку. Надеялись, что на шоссе всё тихо, поскольку ещё утром народ из Вишеграда свободно проезжал в Рудо.

— Дело было 9 сентября 1992 года. Помню, за рулём я был в тапочках — некогда было обуваться. Я думал, что этот несчастный десяток километров, хотя бы и с несколькими тоннелями, мы мигом проскочим. И тут, на выезде из четвёртого туннеля, нас накрыла такая стрельба — будто град посыпался из тучи. Я увидел краем глаза, как доктор Стояна начала сползать с сиденья… Сестра Любица и санитар сзади закричали, что их ранило… Решил было, что проскочили засаду, но на въезде в следующий тоннель мы попали под ещё более сильный огонь. Мне казалось, я слышу, как железо вспарывает асфальт. Наконец я увидел тот самый туннель, откуда вызывали санитарную машину. Думал уж было, что проскочили: сейчас только бы прорваться к туннелю — и мы спасены. Однако, к несчастью, за двадцать метров до цели «лада» встала …

Бранислав и Славолюб попытались вывести из машины сестру Любицу, но она, в шоке, отказывалась выходить. Тогда они решили вдвоём добежать до тоннеля и уже оттуда, вместе со своими, попытаться отбить мусульман и вернуться за сестрой и убитой доктором Йойович. Им действительно удалось добраться до спасительного туннеля.

Однако оказалось, что они искали спасения — в аду.

— Минут через двадцать к нам влетел грузовик. Знакомая машина: у нас на базе его называли «Чарли». Мы воодушевились — решили, что в нём подкрепление.

Но из машины вышли всего двое: Жарко Токович и Сретен Божович. А «Чарли» заглох поперёк туннеля…

— Ребята с «Чарли» сказали, что нечего и думать возвращаться за сестрой и доктором. От «лады», говорят, почти ничего уже не осталось, и живых в ней нет.

Всего в туннеле оказались одиннадцать человек: вместе с уже названными четырьмя вновь прибывшими здесь были Сладжан Симич, Михаило Шимшич, Владан Гаврилович, Новак Арсич, Станко Мачашев (доброволец из Сербии), Милован Лучич (доброволец из Сербии) и Стеван Панич (доброволец из Сербии).

Вскоре стемнело, и стрельба ненадолго утихла. Они воспользовались этим, чтобы как-то организоваться: подтянулись к середине туннеля, оставив троих охранять вход со стороны Рудо и двоих — вход со стороны Вишеграда.

— Вот здесь вот стоял «Чарли» — показывает Бранислав. — Он был нам вместо баррикады. Здесь мы устроили раненых: я перевязал их как мог — в темноте ничего не было видно…

Мусульмане и ночью стреляли, бросали гранаты, горланили песни, выкрикивали что-то — пытались провоцировать попавших в засаду сербов. То же самое продолжалось и утром…

— В «Чарли» была канистра с водой, а также ящик консервов и десять блоков сигарет для солдат. Так что хоть в этом нам повезло…

<…>

— Вода кончилась на четвёртый день. Мы пытались сливать остатки сладковатой маслянистой влаги из пробитого радиатора «Чарли»… Мусульмане не оставляли упорных попыток выкурить нас из туннеля: они поджигали здоровые грузовые покрышки и бросали их сверху. Чёрный дым втягивало в туннель. Однако, к счастью, он держался в тридцати — сорока сантиметрах над асфальтом… Мы уже не знали, какой сегодня день — четверг или воскресенье… Время текло монотонно… Мы перешучивались друг с другом от нечего делать, только Стеван Панич всё время молчал — всё переживал гибель Милована Лучича, уже два дня как мёртвого…

<…>

На шестой день, в понедельник, пленники туннеля услышали самолёты. Началась бомбёжка…

— Мы молились, чтобы бомба попала в туннель, чтобы накрыло и нас вместе с ними… Днём к нам прислали какую-то старуху, с некоей «запиской». Прошла метров на десять от входа — дальше мы её не пустили: может, на ней взрывчатки понавешано. Она положила записку на асфальт, но мы не стали читать: не интересно было, что там они пишут.

В этот день мы потеряли ещё одного соратника, Владана Гавриловича. Он пытался у края туннеля разглядеть, что делается снаружи. Ему попали в голову.

Воды не было ни капли, даже той, из радиатора. Особенно мучился от жажды Новак Арсич — в раненой ноге у него началась гангрена… Сигареты тоже кончились. Снова мы стали обсуждать возможность выбраться из ловушки. Теперь мы уже почти наверняка знали, что свои записали нас в покойники, но всё же ещё оставалась надежда. Оставались и силы — отметить во вторник день рождения Славолюба. Сели мы в «Чарли», открыли банку консервов, и тут Славолюб откуда-то достаёт сигареты: «Коль уж я нынче не при деньгах — выпивки поставить не могу, ну так хоть табачком угощу». Мы были воодушевлены. Но той ночью ждала нас и другая честь: Сладжанов коньяк. Протянул он нам фляжку… Кое-кто купился: глотнул — а там моча. Что ж — раз нет воды, то и выбора тоже нет: наполнили мы этим «коньячком» ещё две-три бутылки, да и выпили. Пенится…

Стевана Панича ранили в ногу. Я его перевязал, чтобы он назавтра смог идти: всё-таки мы решили попытаться оставить туннель. Серьёзная проблема была с Новаком Арсичем. Но он и не рассчитывал к нам присоединиться — из-за ганрены. Не хотел мешать. В среду он со всеми простился и каждому оставил какой-нибудь пустячок на память: зажигалку, часы, чековую книжку… Дождался, пока мусульмане опять откроют огонь, и выстрелил себе в голову…

Трое пойдут направо, по шоссе, а пятеро — налево, к озеру. Такой был уговор. Между тем, Стеван Панич никуда не пошёл — это я сообразил уже потом. И, может, именно он нас и спас. Мы сбросили сапоги и в одних носках неслышно выбежали из туннеля. Я и ещё четверо рванули налево, к озеру. Но отплыли всего метров на сто, а потом тихо вернулись к тому месту, где вошли в воду: там казалось безопаснее.

Видела я это «безопасное» место, те кустики у воды, возле самого тоннеля. Пятеро мучеников провели там остаток ночи и день, а округа кишела мусульманами, которые не знали, что в туннеле больше никого, кроме Стевана Панича, нет. Стева стрелял время от времени. Этот звук отвлекал неприятеля и, наверное, спас тех, кто, страдая от жажды у самой воды, пытался дождаться следующей ночи и спастись бегством.

9 сентября 1992 года туннель проглотил одиннадцать сербских бойцов. Через восемь дней, 17 сентября, из зубов дьявола вырвались семеро.

Славолюбу Бубане суждено было погибнуть в 1993-м, Сладжану Симичу — в 1994-м.

Бранислав Папоняк полтора года боялся ездить через этот туннель.