Кабул до дна

    Водка с тоником – на расстоянии вытянутой руки, по бару струится приятная музыка, а в уши льются истории людей, сидящих за соседними столиками. В каком-то другом городе мира все это не было бы чем-то исключительным. Но это Кабул.

«Меня действительно удивило, сколько здесь мест, куда можно зайти», — признается один из посетителей, американец, который не хочет, чтобы его имя было опубликовано. Ему подобных, американцев, британцев, итальянцев, восточных европейцев, в афганской  столице тысячи, и все друг друга знают. Ограничения из-за мер безопасности и похожий культурный бэкграунд сводит их друг с другом в одних и тех же районах, в одних и тех же машинах и в одних и тех же заведениях. «Кабул для нас, иностранцев, самый большой пузырь, который я когда-либо видел», — улыбаясь, добавляет американец.

Без оружия и мусульман

Обстановка в Кабуле стала неспокойной, потому что НАТО несколько месяцев назад стала передавать безопасность города в руки афганской полиции и армии, и неудачами только устанавливающейся системы пользуются талибы. Они нападают на иностранцев, на только  что открывшиеся рестораны, минируют обочины дорог.

Поэтому некоторые международные организации навязывают своим сотрудникам жесткие правила передвижения по городу. Например, даже на нерабочий ужин необходимо идти в сопровождении официальной охраны, также им дают список заведений, куда можно заходить. Те, кого не связывают столь жесткие правила, должны, по крайней мере, заказывать такси у проверенных компаний, чтобы предотвратить риск, что этого иностранца из-за пары долларов похитят.

Большинство иностранцев (опять же из-за безопасности) живут в том же здании, где и работают, и их перемещение по Кабулу ограничено несколькими сотнями квадратных метров. «Этот пузырь сначала может казаться забавным, но большинство людей из него, к сожалению, так никогда и не выходят, они не ищут афганцев и их действительности. Афганистан для них проект: они приехали сюда заработать или сделать новую запись в резюме, афганцев они считают обслуживающим персоналом и не обращают внимания на то, что происходит за кулисами», — говорит американская журналистка Джин Маккензи (Jean MacKenzie). Она живет в Кабуле шестой год и хорошо знает сообщество «экспатов».

Логично, что она знает и заведения, куда обычно направляется большинство из них. Например, ресторан L’Atmosphere. Внутри около камина сидят молодые путешественники и перебивают друг друга драматическими историями своих странствий, все пьют пиво или вино. «L’Atmo» вскоре после падения Талибана открыл один французский журналист, и он здесь хорошо готовит. Но с улицы вообще не угадать, что тебя здесь ждет. Как в большинстве случаев, снаружи ничего не говорит о том, что внутри ресторан, тем более французский. Что вы, видимо, в правильном месте, можно догадаться только по серьезным лицам нескольких охранников-афганцев. Оружию и мусульманам внутрь нельзя, узнаете вы. Сразу у входа вас ждет личный досмотр, и все острые предметы вы обязаны оставить снаружи. Афганцам обычно вход запрещен, потому что вера им не позволяет пить алкоголь.  После вводной неприятной, но необходимой процедуры двери распахнутся, и вы вплывете в пространство, которое на время перенесет вас в «нормальный мир»: банки Нeineken, звуки гитар из колонок.

Адрес большинства аналогичных заведений  — район Вазир Ахбар Хан (Wazír Achbar Khán), который от афганцев получил  название «Кафиристан», напоминающее о толпах неверующих, которые в помещениях за заграждениями и за вооруженной охраной предаются чему-то запретному.

В целом неудивительно, что именно на этот район в сентябре талибы совершили нападение, и поэтому перед местными барами и ресторанами каждый вечер паркуются бронированные внедорожники Toyota, перед ними курят афганские водители и ждут, когда их шефы поговорят внутри.

Если вы любите итальянскую кухню, здесь есть Boccaccio. Местные официантки – казашки и киргизки, и быстро становится ясно, что, если есть интерес, они предлжат больше, чем просто еду. У местного китайского ресторана похожая репутация: иностранцев в Кабуле много, и соотношение мужчин и женщин – 10:1.

Ливанская таверна в свою очередь предлагает экскурсию по ливанской кухне, и к фалафелю можно заказать и водку, которую клиент получит в маленьком украшенном цветами стакане, явно для того, чтобы целомудренно закрыть алкоголь внутри. Но все этот фокус знают, и даже афганцы, которые могут сюда приходить свободно.

С контрактниками пришло зло

Легендарное заведение — Gandamack Lodge. Сюда главным образом приходят иностранные журналисты, шпионы, люди из благотворительных организаций, а в последнее время сотрудники различных охранных предприятий. Заведение начинало работать как хостел вскоре после падения «Талибана», руководит им Питер Джувенал (Peter Jouvenal), оператор «Би-би-си», со своей афганской женой.

Внутри Gandamack напоминает настоящий английский бар, с уютными уголками и длинными деревянными столами. На стене висит копия устава афганской ассоциации иностранных журналистов, а также автографы актера Джуда Лоу (Jude Law) и бывшего генерала британской армии Майкла Д.Джексона (Michael D. Jackson), которые сюда заходили. У входа посетитель должен оставить паспорт и купить купоны, которые он поменяет на напитки. Перед одним сотрудником румынского охранного агентства этих купонов лежала целая куча, он напустил на себя таинственный вид, зато у него была ясная точка зрения относительно всего в Афганистане, и он постоянно хотел заказывать новую и новую водку за вечную дружбу Румынии и Венгрии.

«Звери», — осуждает сотрудников агентств, занимающихся безопасностью, австралийский фотограф Трэвис Бэрд (Travis Beard). Он их хорошо знает, именно сейчас он их фотографирует. Трэвис живет в Кабуле с 2006 года, он перестал ходить в Gandamack и другие известные бары, когда первых иностранцев численно превзошли эти контрактники. «Это особый сорт людей. Они ведут себя как чемпионы мира, при этом за их громкими словами обычно ничего нет», — говорит Трэвис.

Сам он погрузился в мир афганского граффити, афганских художников и музыкантов, выступает в роли наставника нескольких начинающих рок-групп.  Об афганской альтернативной сцене Трэвис снимает документальный фильм, он основал собственную группу. В основном они якобы играют на мероприятиях в посольствах и в ресторанах для экспатов. Публика, по мнению Трэвиса, благодарная, но очень консервативная. «Если бы мы играли блюз или кантри, а не рок-н-ролл, мы бы уже были большими звездами», — смеется Трэвис.

Со своими кабульскими друзьями, иностранцами и местными он создал байкерский клуб, и за последние четыре года проехал на двух колесах 29 из 34 провинций таинственной горной страны под Гиндукушем. Но из-за ставшей в последнее время более опасной обстановки в стране мотоциклы стоят в гараже. «Мы ездили везде, даже в Кандагар, а теперь не можем практически никуда. На дорогах лежит взрывчатка, стало больше случаев похищения иностранцев, — говорит Трэвис. – Сейчас самый неопределенный период за все время, пока я здесь живу».

Пессимистично настроены и другие иностранцы. Журналистка Джин утверждает, что Кабул 2004 года, по сути, был более суровым местом для жизни, чем теперь. Не было электричества, воды, у всех заканчивались наличные деньги. «Но люди были намного счастливее. Теперь в Кабуле со многими вещами справиться проще, но местные теряют надежду, что в городе станет безопаснее, и жизнь вернется в нормальное русло», — говорит Джин. Многие афганцы злятся из-за бесконечных рядов часто надменных и грубых иностранцев, но они знают, что если иностранцы уйдут раньше времени, до того как правительство Афганистана будет крепко держать управление страной в своих руках, Кабул снова станет адом на земле.

***

Источник — ИНОСМИ

Оригинал публикации: Kábul do dna